Слова сияния

– Уже нет, – сказал Каладин, указав в сторону одного из членов Четвертого моста. – Моаш. Возьми их. Теперь ты Носитель Осколков.

Лицо Моаша стало белым как мел. Каладин приготовился. В прошлый раз... Он вздрогнул, когда Адолин схватил его за плечо, но произошедшая в армии Амарама трагедия не повторилась. Адолин потащил Каладина обратно в коридор, подняв вверх руку и тем самым приказав мостовикам воздержаться от разговоров.

– Одну секунду. Никому не двигаться, – произнес принц и затем, уже тише, прошипел Каладину: – Я дарю тебе Клинок и Доспехи Осколков!

– Спасибо, – спокойно ответил Каладин. – Моаш будет использовать их во благо. Он тренировался с Зейхелом.

– Я отдал их не ему. Я отдал их тебе!

– Если они действительно мои, значит, я могу делать с ними все, что пожелаю. Или на самом деле они не мои?

– Да что с тобой? – удивился Адолин. – Это заветная мечта любого солдата, будь он светлоглазым или темноглазым. Поступаешь так мне назло? Или... это потому...

Он казался полностью обескураженным.

– Нет, не назло, – так же тихо ответил Каладин. – Адолин, Клинки Осколков погубили слишком многих людей, которых я любил. Я не могу смотреть на них, не могу прикасаться к ним, перед глазами сразу встает кровь.

– Но ты бы стал светлоглазым, – прошептал Адолин. – Ты бы считался одним из нас, даже если Осколки не изменят цвет твоих глаз. Носители немедленно получают четвертый дан. Ты сможешь бросить вызов Амараму. Вся твоя жизнь изменится!

– Я не хочу, чтобы моя жизнь изменилась только потому, что я вдруг стал светлоглазым, – ответил Каладин. – Я хочу, чтобы изменились жизни таких людей, как я... какой я теперь... Этот дар не для меня, Адолин. Я не пытаюсь досадить тебе или кому-либо еще. Просто не хочу обзаводиться Клинком Осколков.

 – Убийца вернется. Мы оба это знаем. И я бы не прочь, чтобы в нужный момент ты с Осколками оказался рядом и прикрыл мне спину.

– Без них от меня больше пользы.

Адолин нахмурился.

– Позволь мне отдать Осколки Моашу, – попросил Каладин. – Ты же видел на арене, что я могу позаботиться о себе без Клинка и Доспехов. Если вооружить Осколками одного из моих лучших людей, сражаться против убийцы мы будем уже втроем.

Адолин заглянул в комнату и, скептически покачав головой, снова подошел к Каладину.

– Ты сумасшедший, ты это понимаешь?

– Я смирился.

– Отлично, – проговорил Адолин, шагнув обратно в комнату. – Ты. Моаш, не так ли? Полагаю, теперь эти Осколки принадлежат тебе. Мои поздравления. Теперь ты превосходишь по рангу девяносто процентов жителей Алеткара. Выбери себе родовое имя и попроси присоединиться к одному из домов под знаменем Далинара или можешь основать свой собственный, если захочешь.

Моаш бросил вопросительный взгляд на Каладина. Тот кивнул.

Высокий мостовик шагнул к краю комнаты, протягивая руку, чтобы прикоснуться к Клинку Осколков. Он провел пальцами по всему лезвию до рукояти, а затем обхватил ее, с благоговением подняв Клинок. Как и большинство таких мечей, тот был огромен, но Моаш с легкостью держал его одной рукой. Гелиодор, вставленный в навершие эфеса меча, вспыхнул ослепительным светом.

Моаш посмотрел на остальных членов Четвертого моста, вытаращивших глаза и потерявших дар речи. Вокруг него появились спрены славы – вращающаяся масса из самое малое двух десятков светящихся сфер.

– Его глаза, – проговорил Лоупен, – разве они не должны измениться?

– Если это и произойдет, – ответил Адолин, – то, возможно, только после полного связывания с Клинком. Для связывания потребуется неделя.

– Наденьте на меня Доспехи, – сказал оружейникам Моаш с такой настойчивостью в голосе, словно боялся, что их у него отберут.

– Ну, будет уже! – пророкотал Камень голосом, заполнившим комнату подобно плененному грому, когда оружейники засуетились вокруг Моаша. – Нам еще вечеринку нужно закатить! Великий капитан Каладин Благословленный Штормом, обитатель тюрем, сейчас ты пойдешь есть мое рагу. Ха! Я готовил его все время, пока ты был взаперти.

Каладин позволил мостовикам вывести себя наружу, на солнечный свет, где ожидала толпа солдат, в том числе многие мостовики из других бригад. Они разразились приветственными возгласами, и Каладин краем глаза заметил Далинара, ожидающего в стороне. Адолин направился к отцу, но Далинар пристально следил за Каладином. Что мог означать его взгляд? Такой задумчивый. Каладин отвернулся и продолжил принимать поздравления от пожимающих ему руку и дружески хлопающих по спине мостовиков.

– О чем ты там болтал, Камень? – спросил Каладин. – Ты наготовил рагу на каждый день, пока я был заперт в тюрьме?

– Нет, – ответил Тефт вместо Камня, почесывая бороду. – Наш рогоед, шторм его побери, все это время готовил один единственный котелок, позволяя ему томиться в течение нескольких недель. Не позволял нам пробовать и упорствовал в том, что нужно вставать посреди ночи и следить за ним.

– Праздничное рагу, – пояснил Камень, сложив руки на груди. – Должно долго тушиться на медленном огне!

– Ну что ж, тогда вперед, – сказал Каладин. – Наконец-то я смогу попробовать что-то повкуснее тюремной еды.