Слова сияния

Большинство других светлоглазых удалилось, оставив его на острове в окружении слуг и паршменов, уносивших еду. Несколько мастер-слуг, которым доверили такую обязанность, начали собирать сферы из реки сетями на длинных шестах. Мостовики Далинара после его предложения набросились на остатки пира с ненасытным аппетитом, свойственным солдатам, которым неожиданно предложили еду.

Проходивший мимо слуга остановился, протянув руку к мечу на боку. Далинар вздрогнул, поняв, что принял черную военную форму Шута за одежду ученика мастер-слуги.

Кронпринц придал лицу невозмутимое выражение, хотя в душе застонал. Шут? Сейчас? Далинар чувствовал себя так, будто сражался на поле битвы десять часов без перерыва. Странно, что несколько часов вежливых бесед могут вызвать похожее ощущение.

– То, что ты сделал сегодня вечером, было очень хитро, – сказал Шут. – Ты превратил нападение в обещание. Мудрейшие из людей знают: чтобы оскорбление потеряло силу, чаще всего нужно просто его принять.

– Спасибо, – ответил Далинар.

Шут коротко кивнул, следуя взглядом за королевским экипажем, пока тот не скрылся из вида.

– Сегодня вечером я обнаружил, что мне особенно нечего делать. Элокар не нуждался в Шуте, потому что не многие ищут с ним разговора. Все идут к тебе.

Далинар вздохнул. Похоже, его силы полностью истощились. Шут не сказал этого вслух, но и не было нужды. Далинар понял намек.

«Они идут к тебе, а не к королю. Потому что на самом деле король – ты».

– Шут. – Далинар обнаружил, что говорит вслух. – Я тиран?

Шут вздернул бровь и, видимо, стал подыскивать умную остроту. Моментом позже он отверг эту мысль.

– Да, Далинар Холин, – произнес он мягко и сердечно, как мог бы говорить с заплаканным ребенком. – Ты тиран.

– Я не хочу им быть.

– Со всем должным уважением, светлорд, ты не вполне правдив. Ты стремишься к власти. Все, что попадает к тебе в руки, ты с большим трудом выпускаешь обратно.

Далинар склонил голову.

– Не горюй, – подбодрил его Шут. – На дворе эпоха тиранов. Сомневаюсь, что люди готовы к чему-то еще, и милосердный тиран предпочтительнее, чем бедствие в виде слабого правителя. Возможно, в другом месте, в другое время я бы заклеймил тебя плевками и желчью. Здесь, сегодня, я восхваляю тебя как того, в ком нуждается наш мир.

Далинар покачал головой.

– Я должен был позволить Элокару править. Мне не стоило вмешиваться.

– Почему?

– Потому что он король.

– И его должность – нечто священное? Божественное?

– Нет, – признал Далинар. – Всемогущий или тот, кто называет себя им, мертв. Даже если это не так, королевское правление не перешло к нашей семье естественным образом. Мы предъявили на него права и силой возглавили других кронпринцев.

– Так почему же тогда?

– Потому что мы были не правы, – сказал Далинар, прищурившись. – Гавилар, Садеас и я ошиблись в том, что делали все эти годы.

Шут казался искренне удивленным.

– Ты объединил королевство, Далинар. Проделал хорошую работу, сделал то, что было болезненно необходимо.

– Разве это единство? – спросил кронпринц, махнув рукой в сторону остатков пира и отбывающих светлоглазых. – Нет, Шут. Мы потерпели поражение. Мы громили, мы убивали – и потерпели горькое поражение.

Он поднял голову.

– Я получаю от Алеткара только то, что потребовал. Захватив трон силой, мы подразумевали, нет, мы кричали, что сила дарует право власти. Если Садеас думает, что он сильнее, тогда его прямой долг – попытаться отобрать у меня трон. Это плоды моей юности, Шут. Вот почему, чтобы изменить королевство, нам нужно нечто большее, чем тирания, даже если она милосердна. Вот чему учил Нохадон. И я все время упускал из вида его слова.

Шут задумчиво кивнул.

– Похоже, мне нужно перечитать твою книгу. Но хочу предупредить тебя, что скоро уеду.

– Уедешь? – переспросил Далинар. – Но ведь ты только приехал.

– Я знаю. Должен признаться, что это невероятно расстраивает. Есть место, куда я должен попасть, хотя, честно говоря, не вполне уверен в том, зачем мне нужно быть там. Не всегда все срабатывает так, как мне хотелось бы.

Далинар нахмурился. Шут приветливо улыбнулся.

– Ты один из них? – спросил Далинар.

– Прошу прощения?

– Герольд?

Шут рассмеялся.

– Нет. Спасибо тебе, но нет.

– Тогда ты тот, кого я ищу? – спросил Далинар. – Сияющий?

Шут улыбнулся.

– Я всего лишь человек, Далинар, хотя временами так хочу, чтобы это было неправдой. Я не Сияющий. И хотя я твой друг, пожалуйста, пойми, что наши цели не вполне совпадают. Ты не должен доверять себе на мой счет. Если для того, чтобы получить желаемое, мне придется наблюдать за тем, как этот мир рухнет и сгорит, я так и сделаю. Со слезами, да, но я позволю этому случиться.

Далинар нахмурился.

– Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь, – продолжил Шут, – и поэтому должен идти. Нельзя слишком рисковать, потому что если он найдет меня, я стану ничем – душой, разорванной и растерзанной на части, которые нельзя собрать. То, что я делаю здесь, более опасно, чем ты даже можешь себе представить.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Шут, – позвал Далинар.

– Да?

– Кто ищет тебя?

– Тот, с кем ты сражаешься, Далинар Холин. Отец ненависти.