Слова сияния

Она прошла по его пальцам, и Каладин действительно почувствовал небольшой вес, что было необычно. Он поворачивал руку, пока Сил шла вверх. Затем она уселась на один из пальцев и сцепила руки за спиной, встретившись с ним взглядом, когда палец оказался перед лицом юноши.

– Ты, – сказала Сил. – Тебе нужно будет стать тем, кого ищет Далинар Холин. Пусть он ищет не напрасно.

– Они заберут это у меня, Сил, – прошептал Каладин. – Они найдут способ забрать тебя у меня.

– Глупости. И ты это знаешь.

– Я знаю, но чувствую иначе. Они сломали меня, Сил. Я не тот, кто ты думаешь. Я не Сияющий.

– Я видела совсем другое, – ответила она. – На поле боя, после предательства Садеаса, когда людей бросили в ловушке. В тот день я видела героя.

Он посмотрел ей в глаза. У Сил были зрачки, хоть и сотканные из разных оттенков белого и голубого, как и все остальное в ней. Она сияла мягче, чем самая слабая сфера, но света хватало, чтобы осветить его палец. Сил улыбнулась, словно была в нем совершенно уверена.

По крайней мере один из них уверен.

– Я попытаюсь, – прошептал Каладин. Обещание.

– Каладин?

Голос с характерным рогоедским акцентом принадлежал Камню. Он произносил имя Каладина, непривычно растягивая гласные.

Сил сорвалась с пальца Каладина, став ленточкой света, и полетела к Камню. Тот выказал свое почтение к ней рогоедским способом, притронувшись рукой по очереди к каждому плечу, а затем ко лбу. Сил хихикнула, ее мрачная серьезность за несколько секунд сменилась девичьим восторгом. Она, возможно, приходилась всего лишь кузиной спренам ветра, но явно имела такой же озорной характер.

– Я здесь, – сказал Каладин, кивнув Камню, а затем, пошарив в луже, вытащил и поднял аметистовый брум. Где-то там, на равнинах, умер светлоглазый с этой сферой в кармане. – Целое богатство, будь мы по-прежнему мостовиками.

– Мы до сих пор мостовики, – ответил Камень, подходя ближе. Он выхватил сферу из пальцев Каладина. – И это все равно целое богатство. Ха! Те специи, что выдаются нам со складов, самое настоящее тума'алки! Я пообещал парням, что не буду добавлять навоз, но это нелегко, когда солдаты привыкли к еде, которая не намного лучше. – Он поднял сферу. – Использую ее, чтобы купить что-нибудь повкуснее, а?

– Конечно, – согласился Каладин.

Сил приземлилась на плечо Камня и уселась, превратившись в молодую женщину.

Камень посмотрел на нее и попытался поклониться своему собственному плечу.

– Перестань издеваться над ним, Сил, – сказал Каладин.

– Но это так забавно!

– Мы должны восхвалять тебя за помощь, мафа'лики, – обратился к ней Камень. – Я выдержу все, что пожелаешь. И теперь, кода я свободен, смогу построить для тебя подходящее святилище.

– Святилище? – переспросила Сил, широко раскрыв глаза. – О-о-о.

– Сил! – не сдержался Каладин. – Прекрати. Камень, я нашел хорошее место для тренировки. Оно располагается через пару ответвлений. Я оставил пометки на стенах.

– Да, мы видели, – ответил Камень. – Тефт повел туда людей. Так странно. Это место пугает, сюда никто не ходит, и все же новички...

– Они раскрепощаются, – догадался Каладин.

– Да. Откуда ты знал, что это произойдет?

– Они были там, – сказал Каладин. – В лагере Садеаса, когда в ущелья направляли исключительно нас. Они видели, чем мы занимались, и слышали рассказы о наших тренировках. Приведя их сюда, вниз, мы как будто пригласили их присоединиться, вступить в наши ряды.

У Тефта появилась проблема – он не мог заставить прежних мостовиков проявить интерес к обучению. Старый солдат постоянно на них раздражался. Они пожелали оставаться с Каладином вместо того, чтобы выйти на свободу, так почему же не учатся?

Им требовалось приглашение. А не просто слова.

– Понятно, – сказал Камень. – Вообще-то меня послал Сигзил. Он хочет знать, готов ли ты измерить свои способности.

Каладин глубоко вздохнул, взглянул на Сил и кивнул.

– Да. Приведи его. Мы можем заняться этим здесь.

– Ха! Наконец-то. Я за ним сбегаю.

Глава 10. Красный ковер, который когда-то был белым

Шесть лет назад

Миру пришел конец, а виновата оказалась Шаллан.

– Представь, что этого никогда не было, – прошептал отец.

Он вытер что-то влажное с ее щеки. Его большой палец окрасился красным.

– Я буду защищать тебя.

Неужели дрожит комната? Нет, это Шаллан. Она дрожала. Чувствовала себя такой маленькой. Однажды в одиннадцать лет ей почудилось, что она уже старая. Но Шаллан была ребенком, все еще ребенком. Таким маленьким.

Не переставая дрожать, девочка смотрела на отца. Она не могла моргнуть – глаза будто застыли в открытом положении.

Сквозь слезы отец шепотом запел ей на ухо:

– Спят ущелья, тьма окружит, хочет напугать. Ты закрой скорее глазки, нужно засыпать...

Знакомая колыбельная, которую он всегда пел ей раньше. В комнате позади отца на полу вытянулись темные трупы. Красный ковер, который когда-то был белым.

– Подкрадется страх по скалам в колыбель твою. Засыпай, малютка, сладко, баюшки-баю.