Слова сияния

Мальчик неохотно ее поднял. Им размотал тряпку и обнаружил на ступне нехороший порез. Туда уже попала инфекция, и по ноге ползали крошечные красные пылинки спренов гниения.

Им помедлил.

– Нужны какие-нибудь башмаки, – сказал беспризорник, глядя в сторону. – Я не могу без них.

Порез на коже был неровным.

«Перелезал через ограду, наверное», – подумал Им.

Мальчик посмотрел на него, изображая беззаботность. Такая рана ужасно замедлила бы пострела, а на улицах подобное легко могло означать для него смерть. Им знал все это слишком хорошо.

Он посмотрел на мальчика, заметив тень беспокойства в маленьких глазах. Инфекция поднималась вверх по ноге.

– Друг мой, – прошептал Им. – Я полагаю, мне понадобится твоя помощь.

– Что? – спросил беспризорник.

– Ничего, – ответил Им, потянувшись в ящик стола.

Свет исходил только от пяти бриллиантовых обломков. Каждый приходящий к нему беспризорник их видел. До сих пор у Има отбирали сферы только дважды.

Он залез глубже, выдвинув скрытый отсек ящика, и достал оттуда более яркую сферу – брум, торопливо скрыв свет в кулаке, пока другой рукой доставал немного антисептика.

Мальчишке, которому необходимо оставаться на ногах, одного только лекарства недостаточно. Неделями лежать в постели для исцеления, постоянно применяя дорогие лекарства? Невозможно для беспризорника, который каждый день борется за пропитание.

Им вытащил руку с зажатой в ней сферой. Бедный малыш. Похоже, болело просто невыносимо. Мальчик, судя по всему, должен лежать в постели с лихорадкой, но каждый беспризорник знает, что нужно жевать гребнекорник, чтобы сохранять бдительность и долго оставаться в сознании.

Рядом из-под стопки лоскутов кожи выглянул искрящийся светом спрен. Им приложил лекарство, затем убрал его и поднял ногу мальчика, тихо напевая.

Сияние в другой руке Има погасло.

Спрены гниения сбежали из раны.

Когда Им убрал руку, порез зарубцевался, цвет кожи вернулся к нормальному, признаки инфекции ушли. Пока что Им использовал эту способность только считанные разы и всегда маскировал ее под лекарство. Она не походила ни на что, о чем он когда-либо слышал. Возможно, именно поэтому он ее получил – так космер мог испытать новинку.

– Эй, – сказал мальчик. – Стало намного лучше.

– Я рад, – ответил Им, возвращая сферы и лекарство в ящик. Спрен спрятался. – Давай посмотрим, есть ли у меня что-нибудь подходящее для тебя.

Он начал подбирать обувь. Обычно после примерки башмачник выдворял клиентов из лавки и мастерил безупречный комплект обуви специально для них. К несчастью, для этого мальчика ему пришлось взять уже готовую пару. У него побывало слишком много беспризорников, которые никогда не возвращались за своей парой башмаков, заставляя его беспокоиться и гадать. Может, с ними что-то случилось? Или они просто забыли? Или их природная настороженность взяла верх?

К счастью, у Има имелось несколько хороших, крепких пар, которые могли подойти мальчику.

«Мне нужно больше обработанной кожи», – подумал Им, делая заметку.

Мальчишки не заботились об обуви как следует. Ему требовалась кожа, которая прослужит долго даже без ухода.

– Вы в самом деле собираетесь дать мне пару башмаков, – удивленно проговорил беспризорник. – Просто так?

– Просто так, не считая твоей истории, – ответил Им, надевая проверочный башмак на ногу мальчика. Он отказался от намерения научить беспризорников носить носки.

– Почему?

– Потому, – сказал Им, – что ты и я – Единое.

– Единое что?

– Единое существо, – объяснил Им. Он отставил башмак и взял другой. – Давным-давно существовал только Единый. Единый знал все, но не испытал ничего. И тогда Единый стал многими – нами, людьми. Единый, который одновременно и мужчина, и женщина, поступил так, чтобы испытать все вещи.

– Единый. Вы имеете в виду бога?

– Да, если ты хочешь так его называть, – ответил Им. – Но это не вся правда. Я не признаю бога. Ты не должен признавать богов. Мы, ириали, являемся частью Долгой Тропы, на которой эта земля – четвертая.

– Вы говорите как священник.

– Не признавай и священников, – продолжил Им. – Тех, что приходят к нам проповедовать из других стран. Ириали не нужны проповеди, только опыт. Так как каждый опыт отличается, он приносит целостность. В конечном итоге все соберется обратно – когда будет достигнута седьмая земля – и мы снова станем Единым.

– Таким образом, вы и я... – произнес беспризорник, – одно и то же?

– Да. Два разума одного существа, которые проживают разные жизни.

– Это глупо.

– Зависит от точки зрения, – сказал Им, посыпая ступню мальчика порошком и снова натягивая на него пробную пару. – Пожалуйста, пройдись немного.

Мальчик бросил на него странный взгляд, но повиновался и сделал несколько шагов. Он больше не хромал.

– Точка зрения, – произнес Им, подняв руку и пошевелив пальцами. – С очень близкого расстояния пальцы могут казаться отдельными и одинокими. В самом деле, большой палец может думать, что у него очень мало общего с мизинцем. Но с определенной точки зрения он осознает, что пальцы – это часть чего-то большего. Что на самом деле они Едины.