Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке

Если мы видим человека, страдающего от сильной душевной тревоги, огорчения и печали, несмотря на то что у него есть всё, чего ни пожелает душа, – то надо знать, что у него нет Бога. В конце концов, от богатства люди тоже мучаются. Ведь материальные блага оставляют их внутренне пустыми, и они мучаются вдвойне. Я знаю таких людей – имеющих всё, при этом не имеющих детей и испытывающих терзания. Им в тягость спать, им в тягость ходить, всё что ни возьми – для них мука. «Ну, хорошо, – сказал я одному из таких, – раз у тебя есть свободное время, займись духовной жизнью. Совершай часы[122], читай Евангелие». – «Не могу». – «Ну сделай тогда что-нибудь доброе – сходи в больницу, проведай какого-нибудь больного». – «Зачем я туда пойду, – говорит, – да и что это даст?» – «Тогда пойди, помоги какому-нибудь бедняку по соседству». – «Нет, – это мне тоже не по нутру». Иметь свободное время, несколько домов, все блага и при этом мучиться! А знаете, сколько таких, как он? Вот они и мучаются – пока не сойдут с ума. Как же это страшно! А самые измученные и несчастные из всех – те, кто не работают, а живут за счёт доходов с имущества. Тем, кто, по крайней мере, работает, всё же полегче.

Нынешняя жизнь с её безостановочной гонкой – это адская мука

Люди всё куда-то спешат и мчатся. В такой-то час им нужно быть в одном месте, в такой-то – в другом, потом в третьем… Чтобы не забыть, какие нужно сделать дела, люди вынуждены их записывать. Хорошо ещё, что среди такой беготни они не забыли, как их зовут! Они не знают даже самих себя. Да и как им себя узнать – разве в мутной воде можно увидеть себя как в зеркале? Да простит меня Бог, но мир превратился в самый настоящий сумасшедший дом. О жизни иной люди не думают – они лишь ищут себе всё больше и больше материальных благ. И поэтому они не находят покоя и постоянно куда-то мчатся.

К счастью, есть жизнь иная. Люди сделали свою земную жизнь такой, что, живи они здесь вечно, большей адской муки и не существовало бы. Если бы с этой тревогой в душе они жили по восемьсот, девятьсот лет – как в эпоху Ноя[123], то их жизнь была бы одним долгим адским мучением. В те времена люди жили просто. И такой долгой их жизнь была для того, чтобы сохранялось Предание. А сейчас происходит то, о чём написано в Псалтири: Дни́е лет на́ших, в ни́хже се́мьдесят лет, а́ще же в си́лах о́смъдесят лет, и мно́жае их труд и боле́знь[124]. А семьдесят лет – это такой срок, чтобы лишь детей своих успеть поставить на ноги, – тютелька в тютельку укладываешься.

Как-то раз ко мне в каливу зашёл один врач из Америки. Он рассказывал мне о тамошней жизни. Люди там уже превратились в машины – целые дни они отдают работе. У каждого члена семьи должен быть свой автомобиль. Кроме этого, дома, чтобы каждый чувствовал себя комфортно, должно быть четыре телевизора. Вот и давай работай, выматывайся, зарабатывай много денег, чтобы сказать потом, что ты благоустроен и счастлив. Но что общего у всего этого со счастьем? Такая исполненная душевной тревоги жизнь с её безостановочной гонкой – это не счастье, а адская мука. Зачем она тебе – жизнь с такой душевной тревогой? Я не хотел бы такой жизни, даже если бы так должен был жить весь мир. Если бы Бог сказал этим людям: «Я не стану наказывать вас за ту жизнь, которой вы живёте, но оставлю вас жить так на веки вечные», то это стало бы для меня великим мучением.

Поэтому многие, не выдерживая жизни в таких условиях, покидают города, идут без направления и цели – лишь бы уйти. Сбиваются в группы, живут на природе – одни занимаются своим физическим развитием, другие – чем-нибудь ещё. Мне рассказывали, что кто-то из них занимается бегом, другие – уходят в горы и поднимаются на высоту 6000 метров. Сперва они задерживают дыхание, потом какое-то время дышат нормально, потом снова делают глубокий вдох… Занимаются такой ерундой! Это свидетельствует о том, что у них на сердце тяжким грузом лежит беспокойство и сердце ищет какого-то выхода. Одному такому человеку я сказал: «Вы роете яму, раскапываете её всё глубже и глубже, потом восхищаетесь этой ямой и её глубиной, а потом… падаете в неё и летите вниз. Тогда как мы не просто роем яму, но разрабатываем рудник и находим полезные ископаемые. В нашей аскезе есть смысл, поскольку она совершается ради чего-то высшего».

Душевная тревога происходит от диавола

– Геронда, миряне, живущие духовной жизнью, устают на работе и, возвращаясь вечером домой, не имеют сил совершить повечерие. А от этого они переживают.