Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке

Когда будут сокращены многие труды, естественным образом появится свежесть телесных сил и жажда внутреннего делания – которое не утомляет, но восстанавливает силы человека. Тогда и душа будет в изобилии дышать духовным кислородом. Усталость от духовного делания не отнимает силы, но восстанавливает их, потому что это делание высоко возносит человека и приближает его к нежно любящему Отцу, так что радуется и его душа.

Телесная усталость, будучи лишённой духовного смысла или, лучше сказать, происходя без духовной необходимости, при которой она могла бы быть оправдана, – ожесточает человека. Даже самая смирная лошадка, если её заездить, начинает лягаться, то есть приобретает дурную привычку, хотя раньше её не имела и могла бы с возрастом становиться смышлёнее.

Для того чтобы предпочтение отдавалось духовному, какие-то дела можно и оставить. Многая работа и многое попечение обмирщают монаха, и его орган духовного чувства становится мирским. Он живёт уже как человек мира сего – со всем душевным беспокойством и мирской тревогой. Говоря кратко, от постоянных попечений, беспокойств и несчастий он уже в сей жизни частично переживает адскую муку. Но когда монах печётся не о материальном, а о собственном спасении и о спасении всех людей, то он делает Бога своим управителем, а людей – своими служителями.

Помните случай с преподобным Геронтием и его послушником[153]? Преподобный Геронтий попросил у Пресвятой Богородицы немного воды – чтобы хватало для питья ему с послушником. Матерь Божия, как Добрая Мать, сделала отверстие в скале возле их каливы и извела оттуда воду – святой источник, – чтобы им было что пить. Прошло время, и послушник преподобного стал возводить террасы, потом наносил земли, насадил сады и огороды и, войдя в столь многое попечение, пренебрегал своими духовными обязанностями. А поскольку воды не хватало, он взял зубило и стал расширять отверстие в скале – чтобы источник давал больше воды. Тогда Матерь Божия забрала воду, извела её в другом месте, намного ниже кельи, и сказала ему: «Если хочешь заниматься огородами и отвлекаться, то носи воду издалека».

Там, где много хлопот, – много духовных радиопомех

– Геронда, не было ли Вам жаль оставлять келью, на восстановление которой Вы потратили столько сил, и переселяться в другое место?

– Раз я оттуда ушёл, значит, для этого была какая-то серьёзная причина.

– И везде Вы ограничивали себя только самым необходимым?

– Да, я ограничивал себя самым необходимым для здешней жизни, чтобы быть в состоянии совершать то, что необходимо для Горнего, для Неба. Потерявшись в земном, человек сбивается с пути, который возводит его на Небо. Сначала делаешь одно, потом хочется делать что-то ещё… Если тебя затянуло между этих шестерёнок, то всё – ты пропал. Потерявшись в земном, человек теряет небесное. И подобно тому как нет конца небесному, нет конца и земному. Или ты потеряешься здесь, или «потеряешься» там. А знаешь, что такое «теряться» там, в Горнем! О, я творил Иисусову молитву и погружался в неё! Ты никогда не погружалась в молитву?

Занятие многой работой, с усталостью и хлопотами, а особенно со спешкой, нам не помогает. Всё это отодвигает на второй план трезвение и ожесточает душу. Человек не может не только помолиться, но даже и подумать. Он не может действовать благоразумно и совершает неправильные действия.

А потому будьте внимательны: не растрачивайте своего времени бесцельно, без пользы для духовной жизни. Иначе вы дойдёте до того, что сильно ожесточитесь и уже не сможете исполнять свои духовные обязанности. Вам будет хотеться заниматься работами или беседами – или же для того, чтобы быть «при деле», вы будете сами создавать для себя проблемы. Когда мы оставляем Иисусову молитву и свои духовные обязанности, враг занимает наши духовные высоты и с помощью плоти и помыслов ведёт с нами брань. Он приводит в негодность все наши силы – и душевные, и телесные, он прерывает наше общение с Богом, следствием чего является пленение страстями нашей души.

Батюшка Тихон говорил монахам, что надо жить подвижнически, чтобы освободиться от попечений, а не работать подобно рабочим и кушать подобно людям мирским. Ведь дело монаха – поклоны, посты и молитвы – и не только за себя самого, но и за весь мир – живых и усопших. А работа должна быть немногой и совершаться для того, чтобы обеспечивать себя необходимым и не быть ни для кого обузой.

– Геронда, а хлопоты всегда препятствуют духовной жизни?