Слова. Том II. Духовное пробуждение

– Какая ещё простота! Где ты видела в таком человеке простоту! Если это ребёнок, то у него будет простота. Если это святой, у него будет простота. Если же так ведёт себя взрослый и не умственно отсталый, то это диавол!

– А что он чувствует?

– Сущий ад. Одно искушение сменяется другим. Искушения без остановки.

– Однако, геронда, скажите, не следует ли вести себя с прямотой?

– Прямота в том виде, как понимают и используют её многие, имеет в себе дух законнический. Говорят: «Я человек прямой, проповедую на кро́вех[58]» – и выставляют других на посмешище. Но в конце концов посмешищем становятся они сами.

«Буква закона убивает»

Как-то раз я спросил одного человека: «Кто ты? Воин Христов или воин лукавого? Знаешь ли ты, что у лукавого тоже есть воины?» Христианин не должен быть фанатиком, ему надо иметь любовь ко всем людям. Кто без рассуждения кидается словами, пусть даже и правильными, тот делает зло. Был я знаком с одним писателем. Человек он был очень благочестивый, однако с людьми мирскими говорил языком грубым, доходившим до глубины души и сотрясавшим их. Однажды он говорит мне: «На одном собрании я сказал одной госпоже то-то и то-то». Однако он сказал ей это так, что искалечил её. Он оскорбил её перед всеми. «Слушай, – сказал я ему, – ты бросаешь людям золотые венцы с алмазами, однако, швыряя их таким образом, ты проламываешь головы, и не только слабенькие, но и крепкие». Давайте не будем «по-христиански» побивать людей камнями. Кто перед другими обличает согрешившего или с пристрастием говорит о каком-то человеке, тот движим духом не Божиим, но иным. Церковь действует посредством любви, а не так, как законники. Церковь смотрит на всё с долготерпением и стремится помочь каждому, что бы он ни натворил, каким бы грешником ни был.

Я вижу, что некоторым свойственна странная логика. Их благоговение – это хорошо, их расположение к добру – это тоже хорошо, но необходимо ещё духовное рассуждение и широта, чтобы спутницей благоговения не стало узколобие, чтобы голова не стала такой твёрдой и упрямой, что хоть кол на ней теши. Вся основа в том, чтобы иметь духовное состояние, для того чтобы в человеке было духовное рассуждение. Иначе он стоит на букве закона, а буква закона[59] убивает. Тот, у кого есть смирение, никогда не строит из себя учителя, он выслушивает другого, а когда спросят его мнение, говорит смиренно. Он никогда не скажет «я», но «помысел говорит мне» и «отцы сказали». То есть он говорит, как ученик. Тот, кто считает, что он способен исправлять других, имеет много эгоизма.

– Геронда, когда кто-то, начиная что-то делать, имеет доброе расположение, но затем уклоняется в крайности, то значит ли это, что у него не хватает рассуждения?

– В этом его действии есть эгоизм. И такой человек, не зная себя самого, не понимает этого, потому и бросается в крайности. Часто некоторые начинают с благоговения и до чего только не доходят потом! Как, например, иконобожники и иконоборцы. И одно – крайность, и другое – крайность. Одни дошли до того, что скребли икону Христа и, для того чтобы «улучшить» Божественное Причащение, сыпали эту пыль в Святую Чашу! Другие жгли иконы, топтали их… Поэтому Церковь и была вынуждена поместить иконы высоко, а когда раздор утих, она опустила их вниз, чтобы мы поклонялись им и воздавали честь тем, кто на них изображён.

Что бы ни делал человек, он должен делать это ради Бога

– Геронда, мной обычно двигает боязнь огорчить других или пасть в их глазах; о том, чтобы не огорчить Бога, я не думаю. Как умножается страх Божий?