Слова. Том III. Духовная борьба

Лучше – если сам человек попросит тебя об этом – дать ему понять, в чём он виноват, чтобы он сам начал бить своего ветхого человека, поскольку тогда он будет испытывать меньшую боль. Погляди: ведь если малыш упадёт сам и ударится, то он плачет не так сильно, как если бы упал, оттого что его толкнул другой ребёнок. Чтобы один человек сказал другому, что ему нужно делать, слышащий должен быть смиренным, а говорящий – в десять раз смиреннее его, и, кроме этого, он сам должен стараться применять в своей жизни то, чему учит другого. Если я советую сделать что-то на сто процентов, то это значит, что сам я делаю это на сто пятьдесят процентов. Но даже и в этом случае я всё равно подумаю, стоит ли ему об этом говорить.

Конечно, в любом случае обличать можно только близких и знакомых людей. Духовник должен учитывать, какие права над собой дал ему человек и какую ответственность он за него несёт. Если духовник взял на себя ответственность за чью-то душу, то он обязан её обличать – естественно, с рассуждением. Однако нет пользы в том, что ты становишься чьим-то учителем и обличаешь дурные привычки человека, который не давал тебе на это прав. Это всё равно что кто-то зашёл бы ко мне в келью и стал бы переставлять в ней всё по-своему: переставил бы лампадку, кровать передвинул бы вон в тот угол, а чётки перевесил бы вон на тот гвоздь, не спрашивая меня об этом.

Любовь духовника к исповедующемуся

Благодатный духовник любит душу и болеет за неё, потому что ему известно её великое достоинство. Он помогает душе в покаянии, облегчает её посредством исповеди, освобождает её от душевной тревоги и ведёт её в рай. Духовник называется «духовным отцом» – поэтому он должен постараться быть отцом истинным: наставлять своих чад с божественной любовью и нежностью. Он должен ставить себя на место каждого приходящего к нему на исповедь человека и переживать его боль так, чтобы тот видел свою собственную боль отображённой на лице духовника. Это особенно необходимо в нашу эпоху, когда людям требуется свежая вода, а не крепкий уксус. Большинство людей, подвергаясь бесовским воздействиям, с трудом принимают духовный совет или замечание. Поэтому даже ругать людей надо с любовью: указывать им на ошибку тонко, тактично, растворяя это смехом или шуткой. Если в ком-то есть любовь, то она видна людям; если же кто-то имеет душевные страсти, то они выдают его. Если у нас нет любви, то, когда мы делаем какому-то человеку «красивое» замечание, он ерепенится, встаёт на дыбы. Если же мы ругаем человека с болью и любовью, он может расстраиваться, однако в глубине это его не ранит, потому что он чувствует любовь. Я знаю одного духовника – очень тучного телосложения. Конечно, одна из причин его тучности в его сложении, но, кроме этого, может быть, батюшке стоило бы быть немножко повнимательнее в отношении еды… Однако знаете, как этот батюшка болеет за ближнего, как он заботится о страждущих? У этого духовника есть смирение, потому что, мало подвизаясь и осуждая себя за это, он одновременно имеет немалую доброту. И поэтому многие люди находят у него больше покоя своим душам, чем у какого-нибудь духовника-аскета.

Если у духовника нет решимости пойти ради любви к своим духовным чадам даже в адскую муку, то это не духовник.