Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга седьмая: ноябрь, декабрь

Неведомо, по какому внушению свыше через несколько лет преподобный Иоанн переселился из сырой пещеры в более необычное убежище: кельей его стало дупло огромного дерева. Душа подвижника оставалась юной, но тело его старело, и такая пища, как дикие травы, становилась для него слишком грубой. В помощь верному Господь ниспослал «маленькое чудо»: поблизости вырос горох, сладкие зерна которого показались отшельнику райским лакомством. Тогда же Всевышний наделил Своего избранника еще одним, уже не материальным, а духовным дарованием (то был благодатный дар слез, которые уже постоянно струились из очей преподобного Иоанна) – сострадательной молитвой о прощении грехов родного народа и всего мира.

Каким жалким может показаться житие Рыльского духоносца «умникам века сего», которые видят смысл жизни своей в достижении богатства и комфорта, в наслаждении «благами цивилизации», в том, чтобы всячески тешить свои страсти и похоти! На самом же деле дупло дерева, в котором обитал преподобный Иоанн, было несказанно уютнее их роскошных апартаментов, а его горох – несравненно вкуснее всех их деликатесов, ибо даже земные блага приносят настоящую радость, только если принимаются с благодарностью Всевышнему, – иначе же за ними следуют оскомина и тошнота, они становятся отравой, могущей навеки погубить душу и обречь ее адским мучениям. Любителям мирских удовольствий, копошащимся в смертном мусоре и гоняющимся за смертными миражами, и не снилось то совершенное счастье, которое уже на земле вкушал Рыльский отшельник в уединении со своим Богом Спасителем. Мирские «умники» на самом деле несчастные безумцы; поистине же мудрыми – умудренными Всеведущим Создателем – являются и в этом мире, и в вечности праведники. Светоч Русской Церкви святой праведный Иоанн Кронштадтский, чьим Небесным покровителем был духоносец Рыльской пустыни, говорит о просветленном святостью разуме:

«Христианские святые были истинно великие философы, то есть любомудры, и истинно великие богословы и великие деятели на пользу и спасение своим душам и всем христианам; в них была непрестанная, сильная работа мысли, сердца и воли; они соединяли в себе видение с деянием, то есть созерцание ума и деятельность, и чем больше они созерцали Бога и Его вечные правду и святость, благость и любовь, тем на высшую степень любви к Богу восходили.

Святой равноапостольный Кирилл, учитель славянства, вслед за древними святыми отцами определил философию как познание вещей Божиих и человеческих. Святые, просвещенные и наученные Богом или словом Божиим, знали действительную цену вещам или делам Божиим и человеческим, духовным и мирским, чувственным и материальным; они поняли, что грехи и беспорядки в жизни человеческой, удаление от истинного источника жизни – Бога и погибель людей временная и вечная происходят от привязанности или пристрастия к миру, к многострастной плоти, к вещам тленным, преходящим, к своему близорукому плотскому разуму; что наша жизнь, наш мир душевный, наш свет, наша сила, наше исцеление, наше истинное блаженство – в Боге и в исполнении Его святой воли и святых Его заповедей; что всё в мире – суета сует, всё, чем мы прельщаемся в мире и от чего бедствуем, есть похоть плоти, похоть очей и гордость житейская; что все это не от Бога, а от мира сего грешного и от диавола, который царствует в мире, – а потому они самым делом, самою жизнью своею поучали и поучают, как презирать плоть со страстями и похотями как преходящую, смертную, губительницу души, а заботиться всеми силами, прилежать о воспитании и усовершенствовании во всякой добродетели – души бессмертной. И они всю жизнь изнуряли свою греховную плоть постоянным воздержанием и постом, бдением или бодрствованием и трезвением, умным созерцанием и молитвою; обучали себя всякой добродетели: кротости, смирению, послушанию, терпению, воздержанию, нестяжанию, целомудрию, совершенной любви к Богу и ближнему. И не напрасны были их созерцательные и деятельные подвиги: они достигли совершенства во всякой добродетели и вечной жизни и получили свидетельство о своей богоугодной жизни от Самого Бога, почивая и по смерти нетленно своими труженическими телами и источая всякие чудеса с верою приходящим к ним.

Это ли не подлинные философы, познавшие любомудро истинную цену вещам Божиим и человеческим, познавшие истинную цену жизни человеческой и извлекшие из нее величайшую, вечную пользу? Это ли не богословы, стяжавшие совершенное познание о Боге, насколько доступно человеку, – не только умом, но и сердцем возлюбившие Его деятельно и ради любви к Нему отрекшиеся от самой жизни временной? Это ли не истинные христианские законоведы, которые в совершенстве знали Закон Христов, Закон самоотвержения и всецелой любви к Богу и ближним и исполнили его? Таков был и празднуемый ныне Церковью преподобный Иоанн Рыльский.