Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга восьмая. Январь, февраль

Ликуй светло, благославнейший град Москва, имеяй в себе архиерея Петра яко зарю солнца, всю Россию чудодеянии озаряюща…

Тропарь святителю Петру

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе братья и сестры!

Раздроблена, разобщена, разделена была Древняя Русь XIII–XIV веков. На лоскутное одеяло, сшитое непрочными нитками из множества уделов, походила она. Здесь непрестанно шла борьба княжеских притязаний: один удельный правитель силился урвать у другого кусок владений, чести или славы. Это была кровавая игра, ибо в разожженных князьями междоусобных войнах убивали, грабили, разоряли друг друга русские люди. Властолюбцы бесстыдно заключали союзы с иноплеменниками-иноверцами и вели их на соседний удел, где эти союзники жгли города и села. После каждого такого набега дешевели русские рабы и рабыни на восточных базарах.

Сознавали ли себя тогдашние русские единым народом, не тонуло ли само имя «Русь» в мешанине новгородских, рязанских, тверских, галицких и прочих удельных «патриотизмов»? На родном, русском языке звучали боевые кличи и взаимные проклятия враждующих удельных дружин; на одном, русском языке издавал торжествующий вопль убийца и молил о пощаде убиваемый. Карой Божией за смертный грех междоусобиц пало на Русь иго Орды, но еще не успели зарубцеваться раны от жестокого Батыева нашествия, как вновь засвистали над Русью мечи князей-братоубийц. Казалось, что внутренний раздор вот-вот доведет Русь до окончательной гибели: западные области будут порабощены и олатинены европейскими хищниками, восточные – вытоптаны ордынскими конями, и имя русское исчезнет из истории. Но оставалась еще сокровенная, таинственная связь между русскими людьми, разделенными границами враждующих княжеств. Даже оскверненная каиновым грехом братоубийства, Русь хранила святую веру Православную. Лишь это позволяло еще говорить о русских как о народе Божием. И чтобы объединить истерзанные Русские земли в единое государство, нужна была не просто власть, а власть освященная.

Попытки достичь единства Руси только политическими средствами были обречены на неудачу, так как никто из удельных князей и князьков не желал ради общерусского дела поступиться и толикой своих «прав». Призрачна была власть великого князя всея Руси, утверждавшегося ярлыком золотоордынского хана и «восседавшего на золотом столе Владимирском», – этот титул значил немногим более, чем просто первенство чести, однако за него велась ожесточенная борьба, принимавшая всё те же формы кровавых междоусобиц. За первенство боролись два еще молодых в то время, но стремительно усиливавшихся княжества – Тверское и Московское. Однако исход этого спора был предрешен не военной силой, не политикой, не дипломатией, а обращенным к князю Московскому пророчеством смиренного старца-митрополита: «Город твой будет прославлен, святители поживут в нем, и взыдут руки его врагов на врагов его, и Бог в нем прославится, и кости мои здесь положены будут». Избрав Москву центром Русской митрополии, святитель Петр предначертал этому городу миссию столицы единой Руси: сюда устремились духовные чаяния народа, здесь стало биться сердце Матери-Церкви.

Будущий Московский Первоиерарх родился в одном из окраинных юго-западных княжеств, на Волыни. Еще нося в утробе чудесного ребенка, мать его сподобилась благодатного видения: «будто она держит в руках своих агнца, посреди рогов которого выросло густолиственное дерево, имеющее множество плодов и цветов; посреди ветвей его было множество свечей – светящих и издающих благоухание». Святому Петру, избранному Богом от материнской утробы, было суждено возглавить Русскую Церковь, просвещавшую народ благодатным светом, и взлелеять росток цветущего и плодоносного древа Русского государства.

Величие и слава ждали святого Петра, а это огромный соблазн для немощной человеческой души, склонной к гордыне. Поэтому еще в детстве ему было ниспослано от Всевышнего вразумление ко смирению: понимание того, что любой человек без Бога – ничто и все таланты человеческие являются лишь дарами Господними. Когда семилетнего избранника отдали учиться, он казался неспособным усвоить преподаваемого наставниками. По слову жития, «сие было ради того, чтобы он более от Бога, нежели от людей, получил книжную премудрость». Печалились родители, мучился сам ребенок своей неспособностью к учению. Но вот однажды святой Петр увидел некоего таинственного архиерея, повелевшего ему: «Чадо! Отверзи уста твои!» Выполнив повеление, отрок почувствовал, что гортань его наполнилась неизъяснимой сладостью. Небесный пришелец исчез, а благодатная сладость перешла в сердце святого Петра. С тех пор он стал преуспевать в учебе, превзошел всех сверстников в постижении Священного Писания. (Подобный пример урока Божия мы видим в повествовании о детстве другого светильника Русской Церкви – преподобного Сергия Радонежского.)