Слова, живущие во времени. Статьи и эссе

Демократические черты в мировоззрении писателя-гуманиста Юхана Боргена формировались еще в 30-е годы, когда Юхан Борген — молодой журналист, сотрудничал в левой радикальной газете «Дагбладет». Он был одним из тех, кто рано почувствовал угрозу надвигающегося фашизма и принципиально оценил то неисчислимое зло, которое он нес народам Европы. Для Боргена была совершенно очевидна подоплека и провокационная сущность акции поджога рейхстага, осуществленной нацистами. Борген был одним из тех, кто громогласно осудил позицию в «деле Осецкого» Кнута Гамсуна — своего кумира в плане эстетическом. Отношение к делу немецкого публициста-антифашиста Карла Осецкого было в свое время пробным камнем политических симпатий каждого. Прогрессивная общественность всего мира, включая таких деятелей культуры, как Ромен Роллан, Анри Барбюс, выразила свой решительный протест против действий гитлеровских властей, бросивших Осецкого в концентрационный лагерь. Вместе с такими прогрессивными норвежскими писателями, как Нурдаль Григ, Сигрид Унсет, Хельге Крог, Борген активно участвовал в борьбе за освобождение Осецкого.

Помимо «Дагбладет», Борген сотрудничал и в других изданиях, ранее, в 1928–1930 годы, — в газете «Моргенбладет», хотя ее «умеренный» дух оказался для него неприемлемым. После освобождения Борген был норвежским пресс-атташе в Копенгагене, в послевоенные годы он принимал активное участие в деятельности коммунистических изданий «Ориентиринг» и «Фрихетен», явился основателем коммунистического издательства «Фалькен». В 50-60-е годы был редактором одного из ведущих литературных и общественно-политических журналов «Виндует».

Где бы ни сотрудничал Юхан Борген, везде проявилась его легендарная работоспособность, увлеченность своим делом, страстная, принципиальная, активная гражданская позиция, снискавшая ему репутацию бунтаря, в связи с чем некоторые представители официальных кругов и по сей день с прохладцей относятся к имени своего соотечественника — всемирно известного писателя.

Сам Борген так говорил о журналистской деятельности: «Художники слова, отдающие дань журналистике, довольно-таки неодинаково оценивают эту сторону своей деятельности. Бывает, что и несколько пренебрежительно. Но почему, собственно говоря? Лично мне занятия журналистикой всегда доставляли радость и оттого еще, что кому-то они приносили пользу. Польза, раздражение, несогласие, неудовольствие — в сущности, все едино. Хорошо сделанная литературная статья или эссе создает более ощутимый контакт с читателем, чем книга» (с. 78 наст. изд.).

Несомненна роль журналистики в оттачивании писательского мастерства, кроме того, знакомство с газетной средой явилось для Боргена проникновением в одну из важных сторон общественной жизни и послужило пищей для размышлений, в частности, о роли современных массовых средств информации в жизни человека. Кроме того, сатира на нравы буржуазной прессы, как и на буржуазные мифы, создаваемые радио и телевидением, — одна из важных тем в творчестве писателя. С ней мы встречаемся и в новеллистике Боргена разных лет («Кто есть кто», «Письмо от умершего друга»)[6], и в первом крупном его романе «Лета нет», и в драмах («Аквариум»), и в романах 70-х годов «Шаблоны», «Моя рука, мой желудок».

В первые месяцы оккупации Борген продолжал печатать в газете «Дагбладет» свои сатирические заметки, подписанные Мумле — Гусиное Яйцо. Этот фольклорный персонаж, смешной, непоседливый человечек, названный американским критиком Рэнди Берн «Северным Пантагрюэлем», определял стиль юморесок, написанных Боргеном, живых, остроумных, очень актуальных.

Если в тревожное предвоенное время в очерках Боргена нашли непосредственное отражение такие важные политические события, как присуждение Нобелевской премии мира Карлу Осецкому, закулисные махинации, связанные с продажей оружия фашистской Германии, нюрнбергское заявление Гитлера о «дружественных намерениях» немцев в Чехословакии, вторжение Германии в Польшу, то очерки периода оккупации написаны «эзоповым» языком.