Словами огня и леса Том 1 и Том 2 (СИ)

— Чем тебя заинтересовал этот полукровка, настолько приглядываться, — сухо сказала Лайа. Мелькнула мысль — хорошо, что он не разведал про “паутину”. И не дождется! А тот смотрел цепко, будто мысли пытался прочесть:

— Тебе ли не знать, в какой грязи можно порой найти золото.

— Золото? Ты о его невеликой Силе? Это забавно и необычно, но сам знаешь, такое случалось. А Кайе все равно далеко.

— Однажды я предложил тебе сделку, и она была тебе выгодна, — Лачи отошел от парапета. Широкоплечий и статный, он напоминал изваяние — и в закатном свете кожа его была совсем светлой, больше походила на золотой мрамор. — Не стану с тобой хитрить, я пришел не с пустыми руками.

— Чего же ты хочешь? В разговорах с тобой надо начинать с этого, а не с того, что собираешься предложить.

— Мне нужен этот мальчик. И я хочу иметь к нему доступ — и без свидетелей. Не поджимай губы, это может быть выгодно всем.

— Вот уж не вижу в том для себя выгоды.

— Ты знаешь, что на Юге связь ведущего и ведомого сильнее, чем у нас, они чувствуют друг друга какое-то время.

— Несколько суток. Иначе их служители Домов Солнца с ума бы сошли.

— Но они обучены, — Лачи вновь улыбнулся. — И это еще не все… Так ты согласна пообещать?

— Я… Бездна с тобой, говори.

— Сначала поклянись.

— Клянусь! — Лайа подняла алый камень, висевший на шее, дохнула на него и прижала к сердцу. — Пусть он будет свидетелем, что я согласна с твоими условиями. Можешь секретничать с полукровкой, все равно его потом расспрошу.

— Дело не только в том, что Кайе не имеет опыта Дома Солнца. Мы не знаем, со сколькими такими он развлекался. Но в моих архивах есть пара историй о том, когда в древности владеющие очень большой Силой инициировали слабых и, чтобы не убить их случайно, создавали особую связь. У мальчишки может быть такая же.

— Кайе далеко, мы не можем проверить, — разочарованно сказала Лайа.

— Можем. Выманить одного, другого подвезти поближе…

— И зачем тебе это?

— Если эта связь существует, нам не нужны никакие шпионы, мы всегда будем знать, где сейчас Дитя Огня. А может сумеем и повлиять на его самочувствие по этой их связи.

— Хм. Звучит… любопытно, — сказала Лайа. — Если эта связь, конечно, продлится хоть сколько-то приличное время.

— Да, разумеется. Только вот как именно ее использовать, ты вряд ли узнаешь без моей помощи. Я уже выяснил, у тебя нет таких книг. А полукровка тебе не помощник.

— Ты наглая пронырливая лисица, — женщина вновь поправила волосы, но жест был расслабленным, и говорила сейчас почти добродушно. — Толку с твоих догадок, ведь если ты прав, но полукровка почует неладное — южный мальчишка будет чувствовать то же самое?

— С его-то огнем? Да он не заметит такую ниточку, будь она вдесятеро толще! И что ему бывшая игрушка.

— А этот заморыш…

— Да погляди на него. Разве он ненавидит южанина?

— Так, что звал во сне! — фыркнула Лайа. — Что ж. Говори с ним, сколько угодно. Раз полукровка у нас, надо найти ему достойное применение.

— Они кое-что должны нам за реку Иска… — задумчиво проговорил Лачи. — Стоит приручить мальчика.

Словами огня и леса. Часть 2 (заключительная)

Астала

Чинья уже неплохо освоилась в доме, и даже успела свести знакомство почти со всеми слугами и синта, только Хлау побаивалась. Она стала для Кайе вроде как для Киаль ее зверушки. Он Чинью не таскал за пределы дома, как того полукровку, только разрешил навещать мать, когда девчонке захочется, и жить там, пока сам не позовет. А так у нее была в доме своя комната, и находиться она предпочитала там, разумеется — не сравнить с хибарой в зеленом, но узком переулке возле площади.

Одна эта комната была больше целого домика, и один столик, инкрустированный разного цвета деревом и перламутром, стоил дороже, чем вся их с матерью утварь. А роскошь Чинья весьма ценила, предпочла бы недоедать, но жить среди красивых вещей и носить дорогие украшения. До смешного любила всякую мишуру, прямо сорока.

Нрав у нее оказался подходящий. Что бы там Чинья ни думала втайне, она всегда улыбалась, и умела болтать без передышки всякую забавную чушь, от пересказа в лицах городских новостей до баек и сказок. И не раздражала этой своей болтовней, словно птичка чирикала.

Кайе, похоже, расслаблялся в ее обществе, хотя слушал едва ли вполуха. При старшем же она становилась потише, но они и виделись реже, и не до разговоров было. Къятта понимал прекрасно, что общество братишки ей не слишком-то по душе. Вот за ним самим бегала бы хвостиком, позволь он это — и, кажется, довольно искренне. Расцветала при его появлении, так в его сторону и тянулась. Что ж, он умел обращаться с женщинами. Его власть и подарки, конечно, со счета не сбросить; Кайе подарков не дарит…

Не от жадности, разумеется, ему просто в голову не приходит. А зачем, удивился бы — у нее же все есть. У нее и правда все было, а с тягостной обязанностью развлекать Кайе она справлялась, вполне мирилась и вряд ли сильно страдала от этого. За это сам Къятта испытывал к ней почти благодарность, ему нравилось радовать эту легкую и красивую девчонку, привязывать к себе.