Словами огня и леса Том 1 и Том 2 (СИ)

Сейчас он снова бродил один, и забрался на улочку, где люди сидели перед рамами с натянутыми на них волокнами. Работа кипела; иглы и крючки сновали в руках у женщин, и будто сами собой возникали и ткань, и узоры на ней. Залюбовался — никогда не видел такого плетения. Готовые полотна развешаны были на козлах, разложены на земле. Мужчины, одетые в туники без рукавов и широкие штаны, увязывали во вьюк готовое, и посмотрели на Огонька с удивлением. В Астале он почти всегда был рядом с тем, кому простые люди не смотрели в лицо… а здесь и с него самого не сводили глаз. Когда гулял один, предпочитал рассматривать не лица, а вышивку на одежде — разноцветными нитями или яркими перьями украшены были туники и прямые свободные платья женщин. В Астале украшениями чаще служили самоцветы и тесьма, и обычно только на поясах, накидках или оплечьях. А в Тейит самоцветы что-то всегда означали, их не носили просто так, для красоты…

— Ты чего тут шляешься, а? — грубо окликнули его из-за невысокого — в половину человеческого роста — забора.

— Я просто… хожу, — он отступил на шаг, заметив в лице пожилого уже человека с повязанными красной тряпкой волосами явную угрозу.

— Три раза туда — сюда? Что-нибудь слямзить примериваешься, паршивец?!

На голос из дома высунулась женщина — немногим моложе, с зачесанными в аккуратный пучок волосами и брезгливым изгибом рта.

— Да стражу позови, и все, — посоветовала она. — Живо отучат совать свой длинный нос!

— Полно вам, — раздалось над ухом Огонька.

Он оглянулся — увидел здоровенного парня с простоватым лицом.

— Ты кто? — удивленно спросил Огонек.

— Шим, — тот дружелюбно кивнул. — Ты, никак, заблудился? Ходишь, головой вертишь.

— Я смотрел, как работают, — откликнулся тот, нерешительно глядя на хозяина дома. — Но да, пора мне уже.

Шим прищелкнул языком, и поманил подростка за собой.

— Ты кто такой? Весьма неплохо выглядишь для полукровки, — удивленно проговорил он, оглядывая Огонька и одежду его.

— Так получилось… — Огонек повел глазами из стороны в сторону прикидывая, как ловчей улизнуть, если что. Но нежданный помощник чуть подтолкнул его в спину, уводя в соседний пустой проулок, подальше от подозрительных.

— Так помочь тебя добраться, куда надо? — спросил парень.

— Помоги, — поглядев по сторонам, сказал Огонек. — Я здесь недавно, до сих пор иногда путаюсь, где и куда свернуть.

— Недавно? И что, так и бродишь целыми днями, ничем не занят?

Огонек невнятно повел плечами, не желая ни врать, ни говорить правду. Парень ему понравился, и не только нежданной помощью.

— Я жил внизу. Город… такой огромный.

— Немаленький! И настоящий улей, — рассмеялся Шим.

— Вам это нравится?

— Кто бы нас спрашивал! Обжили все, до чего дотянулись.

— Там, наверху, вроде как меньше домов, — Огонек задрал голову, хотя ничего отсюда не мог разглядеть.

— Совсем высоко жить неудобно — слишком отвесные склоны. А внизу — поля, и там, хоть поменьше, тоже много народу — надо пасти грис и растить урожай. На уступах-то здесь плодородная земля дорога непомерно. Ну, ты снизу, сам знаешь.

Парень глянул по сторонам, сказал:

— Доведу тебя до развилки, там легко выберешься на дорогу вдоль склона.

— Ты ведь не с той улицы тканей? — спросил Огонек.

— Как ты догадался?

— Они все худые и не так сложены — у тебя вон руки какие.

— Я каменотес, — вновь засмеялся Шим, разглядывая помянутые руки. — Заходил туда за подарком…

Так он смущенно это сказал, что Огонек не удержался:

— Невесте?

— Нет, мать порадовать. Болеет она… Ладно, вот и пришли.

Шагах в десяти от них — крошечный дом с серыми влажными стенами; на отшибе от всех, будто камешек отвалился от склона. Но все же не очередная нора.

— Смотри, теперь повернешь направо, там будет столб-указатель…

— Шим, с кем это ты? — раздался ломкий голос.

На пороге стояла еще не старая женщина. Кажется, она видела плохо. И да, она была больна — правая рука висела на перевязи. Мальчишка отсюда ощущал, как женщине плохо. Не острая боль, но непрерывная, ноющая, вынимающая все силы.

— Это давно у нее? — шепотом спросил он парня.

— Два года уже…

— Может быть, руку я посмотрю? — нерешительно спросил Огонек. — Я немного умею лечить. Хуже не будет…

— Ну ты и сказочник, — рассмеялся Шим. — Ладно, я понял, что ты мне благодарен.

— Я не шучу.

— Вроде не маленький, — хмыкнул парень. Нет, он не сердился. Снисходительно, терпеливо пояснил:

— Я же вижу, что ты полукровка.

— Да с кем вы там шепчетесь? — в голосе женщины прозвучала тревога, она сделала шаг вперед.

— Да так, мама. Встретил одного… чудака.

Говоря это, он косился на Огонька. Огонек мог догадаться — полукровка со способностями — по их мнению что-то вроде летающей грис. Видит ли женщина цвет его волос? В Астале полукровок считали обладателями дурного глаза…

— Я попросил разрешения помочь, — тихо сказал Огонек. — Твой сын сказал, у тебя плохо с рукой?

— Да как оно, мальчик… Все хуже и хуже. Я, почитай, ничего не могу ей делать сейчас… И болит она сильно, особенно по ночам.

— А отчего, ты знаешь? Как это началось?