Словами огня и леса Том 1 и Том 2 (СИ)

Мальчик сжевал содержимое круглой речной ракушки, с ибисом поделился. Странное зрелище — юный человек полулежит на траве, рядом горка скользких ракушек, и возвышается над плечом черная ломкая птица, хмуро и злобно поглядывает по сторонам. Ворчит еле слышно, клацает клювом, когда Тевари протягивает ей очередное лакомство.

Смешная все-таки птица, хоть и не лучший сосед.

Тихо, только дятел где-то стучит… А Утэнна и Къяли, верно, скоро вернутся с оленем.

Киуте готовит еду на поляне, дым высоко поднимается — будет хороший день. От помощи Соль отказалась — мол, вы и так со мной носились много месяцев, теперь мой черед о вас позаботиться. Она почти не изменилась — издалека прежняя девочка, хоть мелкие морщинки обозначились под глазами, и тени на веки легли: все-таки тяжела жизнь в лесах. И движения куда более плавные стали, уверенно-женские.

А дни летели куда быстрее, чем в начале их жизни в лесу. Вот уже и Тевари ростом отцу по плечо, и, похоже, высоким будет. Живой, звонкий мальчишка. Охотник из него неважный: хоть меткости не занимать, жалеет зверье и птиц. Зато ракушки собирает и клубни питательные находит — только диву даешься, как быстро. А вот вкусных жуков тоже готов на ладонь посадить и рассматривать, вместо того чтобы съесть.

А у Киуте сынишке пять весен, и дочка грудная. Глазастая, голосистая — всех хищников плачем манит. А сынишка, напротив, тихий. Тевари в его годы вился вьюном, обшарил все окрестные заросли, серебряным голоском вопросы разбрызгивал, а этот — сидит смирно, улыбается во весь рот, застенчиво, и молчит.

Живут среди старых камней, сквозь которые поднялись деревья, проползли корни. Кое-где мох еще не закрыл каменные узоры на плитах. Люди — будто наследники давно покинутого города. И приток реки Иска в нескольких десятках шагов, отличное рыбное место.

Ибис насторожился, издал резкую сухую трель:

— Арррк…

Тевари вскинул голову и втянул носом воздух, явно принюхиваясь. Позвал недоуменно:

— Мама, дым!

Серо-белые клубящиеся дорожки стелились по земле, выкатывались из-под вздыбленных корней, растекались и поднимались ввысь, постепенно сливаясь в одно удушливое полотно. Едкий запах гари — сырой подлесок еще не прогорел, а потом, когда от него останется зола, воздух станет чистым, только раскаленным, и стволы станут светиться, охваченные пламенем изнутри…

Пожар охватил лес мгновенно — пламя шло вдоль реки и вглубь. Из-за ствола выбежала ошалевшая йука, промчалась мимо Соль, не разбирая дороги. Донесся медвежий рев, а мигом позже мимо хижины пронесся олень. Птицы срывались с ветвей, хлопали крыльями, покидая горящий участок леса.

— Уходим! — Тахи нахмурился — и впервые Соль увидела растерянность на его лице. Лесной пожар — страшная вещь… но чтобы после сезона дождей, едва успела просохнуть земля — так не бывает.

Соль хватала то одно, то другое, запихивая в кожаный мешок, плохо соображая, что взять самое важное, и Тахи схватил ее за руку:

— Некогда!

Киуте остановилась подле, маленькая, растрепанная, босая — на руках сонная девочка, не встретившая еще шестую луну. Тахи молча нырнул в хижину, выхватил немудреную кожаную обувь Киуте, велел обуться. И без того много тварей ползает по земле, а если бежать — защита нужна. Мало ли, камень, случайный сучок.

Дышать становилось трудно, и младший мальчик закашлялся. И ему был ответом звериный рев, словно сам лес обезумел и кричит на разные голоса.

Несколько оленей с хрустом вынеслись на поляну, а за ними — огромный волк, не преследующий добычу — шерсть на его загривке была вздыблена, а глаза слепы. Он желал одного — покинуть опасное место.

А потом на поляну выкатился веселый ало-золотой огонек размером с кулак ребенка. Покружился на месте, мерцая и переливаясь разными оттенками огня, и покатился дальше, не заметив людей или не пожелав уделить им внимания.

— Это всего лишь звери… обезумевшие звери и лесной пожар, — прошептала Киуте, не сводя глаз с веселого огонька, к которому присоединился второй — куст вспыхнул при их приближении. А между стволов замелькали еще огоньки, опережающие настоящее пламя — веселые, смертоносные, непредсказуемые.

— Огни тин пострашнее простого огня, — угрюмо сказал Тахи. — Как их много… ни разу не видел столько. Они не всегда поджигают лес, далеко не всегда. Почему сейчас, узнать бы. От реки Иска идут…

— Это сделали они? — непослушными губами проговорила Соль.

— Больше некому.

— Я слышала про такие, — прошелестела Киуте. — Скажи, что делать.

— Заставляй их сворачивать в сторону.

В приказе этом не было ответа, как именно — но молодая женщина успокоилась.

Они покинули лагерь, слишком быстро, чтобы успеть взять с собой вещи или припасы. Только оружие забрал Тахи.

— Къяли! — пыталась протестовать молодая женщина, однако Тахи лишь покачал головой:

— С ним Утэнна. Он хороший охотник и знает лес, они нас отыщут.

— Мне что-то не нравится, — обронил Къяли, остановился, опираясь на короткое копье. Стояли меж двух валунов — много камней было в этой части леса, огромных, серых, словно выросших из земли. Тевари любил лазить по ним, когда отец брал его в эти места.