Словарь египетской мифологии

Если колдун говорил от имени определенного божества или объявлял себя идентичным с ним, другие боги не могли отказать в его требовании, не ставя под угрозу весь божественный порядок вещей. Так, песнопения могли предупредить богов, что будет остановлен весь ход природы. Солнце и луну покроет мрак, а Нил высохнет.

Небо обратится в ад, и божества утратят всю свою силу и перестанут существовать. Когда волшебник мог говорить от имени более высокого бога, более низкий пантеон должен повиноваться, и потому волшебник постоянно желал усвоить тайные, подлинные имена самых главных богов.

Эта тайна так глубока, что никто никогда не слышал о ней. Один владелец имени знает его, и даже его мать может находиться в неведении. Когда божество открывает свое удивительное имя, это означает власть над всем мирозданием для того, кто произнесет чудесное слово.

Так в истории об Исиде и древнем правителе вселенной, боге-солнце, раскрытие имени лишает прежде таинственное божество его силы и отдает его во власть колдуна. В целом имя являлось самой сутью всего.

Многие материалы или предметы в обычной жизни имели скрытую силу, которая попадала под контроль того, кто мог назвать их настоящим именем, неизвестным обычному человеку. Соответственно высочайшая цель посвященных — узнать настоящее имя всего в целом мире, в первую очередь сверхъестественного существа и затем всех сил природы. Стремление добиться этого заставляло мудреца соприкасаться с каждым отделом науки.

Так слово и мысль человека были способны управлять вселенной и совершать больше, чем могли сделать некоторые боги, возможно даже выходя за пределы могущества самых великих божеств.

Такое желание превзойти сами божества не являлось неблагочестивым, и если посвященный приобретал такое удивительное знание, он без колебаний применял его.

Как мы уже видели, сами боги правили миром скорее благодаря своему могуществу, а не благочестию, хотя часто подчеркивали противоположную концепцию божеств, как представителей абсолютной нравственности.

Существовал гимн, который, действительно, выглядел пережитком древнейшего века, чисто анимистической религии, чьи божества были скорее потаенные духи, чем боги, религии, которая придерживались весьма пессимистических взглядов на души умерших. Другие отрывки древних погребальных текстов в пирамидах в чем-то параллельны, как тот, который желает, чтобы царь имел неограниченную власть на небе, «так что по желанию своего сердца он может забрать любую женщину от ее мужа».

Царская власть фараона на земле, вероятно, была достаточно деспотичной, но надписи едва ли хвастают этой особой возможностью. Когда такие желания воспроизводят в письменном виде, их предпочитают скрыть в темной погребальной камере и, вероятно, рассматривают их как почти магические. Это запрещенная магия.

Мы должны помнить, что волшебство само по себе не считалось предосудительным. Предполагалось, что даже самый обычный египтянин носит множество амулетов ради сохранения своего здоровья и благосостояния, чтобы защитить свой дом от опасных животных и духов с помощью других чар, а также совершить многое такое, чего часто не могли должным образом выразить религиозные церемонии.

Хотя, как мы уже сказали, египтяне, вероятно, все же считали, что эти церемонии обладают волшебной силой. Заклинания такого рода подпадали под запрет, только когда их использовали, чтобы причинить вред другим.

Нечестивцы призывали болезнь и смерть на своих врагов, подвергая мукам и убивая их изображения, — обычай, который прослеживается по всему миру. Так мы читаем об ужасном преступнике, который захотел убить своего благородного господина, фараона, сделав восковые фигурки, представлявшие царя, а затем пронзив их.

Чтобы увеличить гнусность этого оскорбления, он украл из царской библиотеки саму магическую книгу. Эта книга, очевидно, содержала ужасные заклинания, помогающие успешно выполнить злодеяние, к которому он стремился, но в божественных руках царя их использование не причиняло вреда. Пагубных результатов можно было достичь, просто проклиная врага, отчего подобные проклятия считались греховными, особенно если они были направлены против богов или царя. «Дурной глаз» был намного страшнее, и выражение «Тот, кто отводит злой глаз» было популярным личным именем.

Хотя за все неподобающие употребления магии полагалось жестокое наказание, можно не сомневаться, что они были чрезвычайно распространены. Более того, к любовным заклинаниям и приворотным зельям общественное мнение не относилось с суровостью.