Словарь имен собственных. Метафизика труб (сборник)

– Как у вас тут все по-японски! – восклицала она, любуясь гостиной с татами на полу и садом, в котором уже в феврале белоснежные лепестки устилали ковром землю под сливовыми деревьями.

Она три года не видела старших детей, и ее умиляло, как подросли ее семилетний внук и пятилетняя внучка. Она попросила, чтобы ее познакомили и с младшим чадом, которого она еще не видела. Никому не хотелось провожать ее в логово этого монстра, и ей сказали:

– Иди сама, это первая комната налево, ты не ошибешься.

Уже издалека бабушка услышала дикий рев. Но она прихватила с собой кое-что из дорожной сумки и смело ступила на арену.

Два с половиной года. Непрерывный крик, ярость и негодование: мир не подчиняется рукам и голосу бога. Вокруг – решетчатые стенки детской кроватки. Бог чувствует себя в клетке. Вот бы сломать ее! Но ему это не под силу. От злости он колотит ногами по простыне и одеялу.

Над головой – потолок, на котором он уже изучил каждую трещину. Потолок и трещины – это его единственные собеседники, и он выкрикивает им свое глубочайшее презрение. Потолку на его презрение наплевать. И бог впадает в еще большую ярость.

Вдруг привычную перспективу заслоняет незнакомое лицо. Кто это? Похоже, это взрослый человек. И вроде того же пола, что и мать. После минутного замешательства бог громким криком выражает свое неудовольствие.

Лицо улыбается. Богу хорошо известны эти уловки: его стараются задобрить. Но его не проведешь. Сейчас он покажет зубы. А лицо говорит ему какие-то слова. Сжав кулаки, бог отбивает эти слова на лету. Полный нокаут!

Сейчас ему, конечно, протянут руку. Он привык, что взрослые всегда пытаются его погладить. Как только незнакомка протянет к нему руку, он укусит ее за палец. И он изготовился к нападению.

Рука и в самом деле тянется к нему, но что это? В руке – какая-то странная палочка. Ничего подобного бог еще не видел и от удивления смолкает.

– Это белый бельгийский шоколад, – объясняет бабушка ребенку, с которым хочет подружиться.

Из всей фразы бог понял только слово «белый». Оно ему знакомо: белое молоко, белые стены. Смысл других слов ему непонятен: «шоколад», да еще «бельгийский». Но палочка приблизилась уже к самому рту.

– Это можно есть. Попробуй, это вкусно, – говорит бабушка.

Есть: это слово тоже известно богу. Он часто ест. Еда – это рожок, пюре с мясными кусочками, мякоть банана, перемешанная с натертым яблоком, и апельсиновый сок.

У каждой еды свой запах. У этой белой палочки очень вкусный запах. Она пахнет лучше, чем мыло или крем, которым его смазывают после мытья. Богу и хочется и колется. Он морщится от отвращения и при этом глотает слюнки.

Наконец он набирается мужества и зубами отхватывает кусочек загадочного лакомства. Он пытается его разжевать, но оно само тает на языке и заполняет рот и гортань. И тут происходит чудо.

Неизведанное до сей поры наслаждение ударяет в голову, приводит в движение мозг, и тут раздается незнакомый голос:

– Это я! Я живу! Я говорю! Я не «он» и не «оно»! Я – это я! И если ты говоришь о себе, не говори «он» или «оно», а говори «я»! Я твой лучший друг: это благодаря мне ты испытываешь удовольствие.

В эту минуту я и родилась. Это произошло в феврале 1970 года, в горах Кансая, в деревне Сюкугава, в присутствии моей бабушки по отцовской линии и благодаря ее белому шоколаду. Мне было тогда два с половиной года.

А зазвучавший во мне голос все не умолкал:

– Это вкусно, это сладко, хочу еще!

Я вгрызалась в палочку, а голос продолжал кричать:

– Удовольствие – это чудо! Только удовольствие открыло мне, что я – это я. Я существую только благодаря удовольствию.

Удовольствие – это я: есть удовольствие – есть и я. Нет удовольствия – нет и меня!

Кусочек за кусочком я поглощала волшебную белую палочку, а голос в моей голове кричал все громче:

– Да здравствую я! Я такое же чудо, как и наслаждение, которое я только что открыла. Что такое этот шоколад без меня? Просто палочка, и все. Но стоит ее положить в рот, и она превращается в наслаждение. Она нужна мне, а я нужна ей.

Эти ценные мысли отзывались звонкой отрыжкой, я во все глаза смотрела на шоколад и радостно дрыгала ногами.

Я чувствовала, как всё и навсегда отпечатывается в моем мозгу.

Когда весь шоколад, кусочек за кусочком, перешел в меня, я снова заметила руку, протянувшую мне это неземное лакомство. Но у этой руки было еще и тело, которое увенчивалось ласково улыбающимся лицом. Мой внутренний голос сказал:

– Я не знаю тебя, но раз ты принесла мне такую сласть, ты хорошая!

Теперь ко мне потянулись сразу две руки.

Они подняли меня из моей клетки – так я оказалась на руках этой незнакомки.

Родители остолбенели от изумления, когда увидели улыбающуюся бабушку, а на руках у нее – спокойное и счастливое дитя.

– Знакомьтесь! Это моя подружка, – объявила она торжествующим тоном.

Всем хотелось подержать меня на руках, и мои родители не верили своим глазам. Они были одновременно счастливы и озадачены: как понять это превращение? Они просили бабушку открыть им секрет чудесной метаморфозы.