Словарь Ламприера

Какая бы угроза ни прозвучала затем в темноте кареты, она оказалась действенной, так как голоса сразу умолкли и все затихло. Назим подкрался почти вплотную к экипажу, думая, что тот может тронуться с места в любой момент, но лошади продолжали стоять. Назим услышал где-то в высоте шумный порыв ветра. Горячий ветер усиливался, люди все прибывали к театру, они расхаживали перед его фасадом взад-вперед небольшими группами. Внимание Назима обострилось, ему снова почудилось что-то знакомое в этих группах. Тяжелые шаги были слышны почти рядом, когда Назим отвернулся от заинтересовавшего его зрелища и узнал мощную фигуру партнера Ле Мара, двигавшегося к карете.

Сначала Назиму показалось, что его нельзя не заметить в ярком лунном свете, но великан шел, словно во сне, и голова его была запрокинута кверху, к ночному небу. Лицо было мертвенно-серым, он жадно глотал ртом воздух, словно хотел что-то сказать, но внезапно онемел. Бескровное лицо с пустыми глазами проплыло мимо Назима, и карета слегка покачнулась под тяжестью его тела. Назим приник ухом к стенке кареты и услышал вопрос Ле Мара:

— Все кончено, виконт?

Но тот не ответил, и Ле Мара повторил свой вопрос.

— Нет, — наконец ответил виконт. — Он жив. Девушка радостно вскрикнула.

— Я покончу с ним, — сказал Ле Мара.

— Нет! — сказал виконт.

— Я найду его… — Но виконт, видимо, удержал Ле Мара. Голос его звучал совсем тихо.

— Прошлое вернулось. Я видел это там, наверху. Оно меня нашло. Ты знаешь, о чем я говорю…

— Прецепс поступит с мальчишкой так, как мы сказали, если мы сейчас его не найдем.

— Оставь это, я сказал. Пойми, его надо пока оставить в покое. Сейчас нам на крючок идет рыбка побольше, а если мальчишка появится, они разделят судьбу. Поехали.

Когда карета двинулась с места, Назим вышел на Хеймаркет и увидел, что она свернула на север. Потом он без труда нашел юношу. Лжеламприер лежал на земле с другой стороны театра, и с ним был Септимус Прецепс. Хеймаркет был полон людей, бродивших по улицам, и Назим смешался с толпой. Вскоре появились и эти двое: сперва Прецепс, а за ним, опираясь на него, Лжеламприер, моргавший за стеклами очков. Его нельзя было не заметить, его розовое пальто так и бросалось в глаза. Они пробирались через столпотворение прохожих. Назим пошел следом. Подходя к Саутгемптон-стрит, они словно обменялись ролями, и теперь уже Лжеламприер вел Септимуса мимо воинственных групп. Горожане повсюду возникали, словно ниоткуда, сбиваясь в толпы и снова разбредаясь, но постепенно стало очевидно, что общее движение направлено к востоку. У некоторых лица были раскрашены. Какая-то компания размахивала дубинками и хлопала в ладоши. Повсюду повторялось имя Фарины.

Когда Септимус со своим спутником скрылись в доме на Саутгемптон-стрит, Назим ощутил, что людские толпы обрели некую напряженную целеустремленность. Итак, это началось, думал он, продолжая дежурить у дома.

Через некоторое время Лжеламприер и Септимус снова появились на улице, они опять поменялись ролями. Теперь Септимус Прецепс поддерживал своего товарища, словно тот был пьян и еле стоял на ногах. Толпы на улице становились все многолюднее. Назим увидел, как Прецепс останавливает карету, двигавшуюся со Стренда, и усаживает в нее почти бесчувственного Лжеламприера.

— Леднхолл, Торговый дом Ост-Индской компании!

Карета направилась в гущу толпы, и Назим не стал ее преследовать. Если этот Лжеламприер и шел каким-то своим, параллельным путем в борьбе с Компанией, то он, видимо, уже добрался до его конца. А путь Назима продолжался, и он не мог остановиться теперь. Город уже стоял на краю скалы, и послезавтра будет поздно.

Назим отправился в доки и взломал дверь склада на пристани Хайза. Разыскав нужный инструмент, он вернулся в свой подвал. Весь последующий день он пролежал в тяжелом оцепенении с открытыми глазами, глядя в темноту и размышляя о том, что он в конце концов собрался предпринять. Когда опустилась ночь, он двинулся через толпы прохожих к дому Ле Мара. Окна его были, как обычно, темны. Назим вошел через черный ход и спустился в подвал. Крышка люка в полу оказалась заперта, как он и предполагал. Назим снял с пояса лом и вставил его в щель между крышкой и полом. Потом он навалился на инструмент всем весом своего тела, крышка заскрипела, треснула и раскололась. Назим собрался с духом, отбросил ее прочь и заглянул в отверстие люка. Шахта уходила вниз и терялась в темноте. Вперед, сказал он себе, там его ждут.