Словарь Ламприера

Сейчас на «Виньете», приблизившейся к устью Темзы, Септимус видел этого странного ребенка, ставшего взрослым. Лицо младшего Ламприера запомнилось ему еще в трактире. Он смотрел не по-детски пристально, словно догадывался, кто такой на самом деле незнакомец, говоривший с его отцом. Ведь именно он, незнакомец, привел всех его предшественников к смерти от рук Девятки, а теперь он толкал на этот же гибельный путь его отца. Возможно, Септимус уже тогда предчувствовал, что Шарль проиграет, и уже начал оценивать, насколько годится его сын для предстоящей задачи. Септимус смотрел в лицо мальчика; взгляд его остановился на зрачках ребенка, расширившихся в полутьме трактира, превратившихся в черные зияющие провалы. Этот мальчик может оказаться именно тем, кто ему нужен. Септимус снова взглянул и утвердился в своих предчувствиях. Он не может, не должен проиграть. В глазах малыша мелькали крошечные фигурки, похожие на тени бесплотных душ, но только здесь все разрозненные черты их слились в единое целое. Они были насыщены жизнью и силой, они бились, метались, сцеплялись между собой. Души погибших рошельцев почувствовали их присутствие и подняли горестный плач и жалобы, такие настойчивые, что Септимус с трудом мог держать себя в руках. Лицо мальчика было серьезным и важным, взгляд совершенно спокойным, и Септимус опустил глаза. Шарль Ламприер в дверях звал своего сына, но мальчик либо решил не обращать внимания на отца, либо заблудился в своем тайном внутреннем мире, так не похожем на реальный. Септимусу тогда и в голову не пришло, что ребенок просто близорук. Шарль снова окликнул сына. Мальчик повернулся и послушно двинулся к отцу. В дальнем углу трактира давешний собутыльник Септимуса, капитан Гардиан, пришел в себя и звал официантку. Девушка, покачивая бедрами, вышла из-за прилавка и направилась к нему. Септимус тоже должен пойти к нему и продолжить, беседу. В голове Септимуса свирепствовали демоны, эвмениды и жаждущие возмездия фурии. Забытые божества забытых рошельцев. Но мальчик Ламприер был знамением, Септимус еще раз взглянул на дверь, однако Шарль с сыном уже ушли.

Метаморфозы: Септимус превращается в Летающего Человека, посланника скорбящих душ, ангела возмездия и памяти, Духа Рошели; Рошель превращается в пепел, а пепел — в ядовитый туман, под завесой которого Девятка бежала в Лондон; ничего не ведающий Лондон становится легкой добычей Девятки… После событий на Джерси Септимус становится работником Компании, рьяным энтузиастом, старающимся показать тем незримым силам, что управляют Компанией, на что он способен. Он превращается в молодого новобранца, подающего ложные сигналы, чтобы заставить адмиралов приблизиться. Адмиралы оказываются Девяткой, но Девятка превращается во что-то иное, новое… Когда виконт с своим партнером расспрашивали его, Септимус почувствовал в них это новое, нечто не вполне человеческое. Он не возбудил в них подозрений. Септимус становится их сообщником в обширном заговоре против очередного и последнего из Ламприеров. Шарль превращается в растерзанный труп на берегу озера, Септимус превратится в доверенного прислужника для Девятки, в лицемерного Ахата — для обреченного Ламприера, в предателя — для обоих лагерей. Позже, когда они расскажут Септимусу о своем плане и о том, какая роль в этом плане отведена ему, он вспомнит глаза мальчика, которого он видел с отцом в трактире. Они сплетут вокруг Ламприера паутину лжи с помощью своих актеров, приспособлений и механизмов, они воплотят в жизнь всех его демонов. Они пошлют его в хаос безумия и вернут обратно, когда он станет одним из них. Это был последний из Ламприеров, не похожий на других. Сперва Септимус подумал, что они знают, что они увидели в глазах этого мальчика тех же демонов, которых когда-то разглядел он. Но это было не так. Они пытались убедить этого мальчика в том, что и, так было правдой. Они и не подозревали, как может измениться их жертва.

Метаморфозы Ламприера: Ламприер становится отцеубийцей, безумцем, искателем правды. Септимус видел, как он приехал в Лондон, как заблудился на рынке, как бестолково искал гостиницу. Септимус заглянул в незанавешенное окно и увидел спящее лицо, выбеленное лунным светом. Он поднялся выше над спящим городом, различая в сплетениях улиц и аллей проступающие следы другого старинного города. Ламприер превращался в мстителя.