Словарь Ламприера

… Затем Ламприер увидел его снова, когда тот замер на секунду из-за людского столпотворения впереди, и сорвался с места. Тот, за кем он охотился, исчез за углом. Ламприер опять заметил место и устремился туда. Пеппард мог свернуть в любой из прилегавших к Ченсери-лейн переулков. Выбирать не было смысла — и он нырнул в первую попавшуюся улочку…

— Пеппард? — окликает он.

— Джордж, если вам угодно, одну минуту… — Он все еще читает.

… Жидкая грязь скользила под ногами, каменные плитки попадались лишь изредка, в виде исключения. Он поскользнулся, чуть не упал, но в последний момент успел сохранить равновесие. Выровняв дыхание, он понесся дальше легким галопом, стук его подошв по мостовой был едва ли громче, чем стук его сердца. Улочка, по которой он мчался, кружила и поворачивала, но возвращала его назад всякий раз, когда ему казалось, что он слишком далеко уклонился от курса. До его слуха доносился хриплый шум лежавшей впереди большой улицы…

— Скьюер полагал, что это просто диковинка, хотя и небезынтересная, — говорит он.

— Это уж точно, небезынтересная, — бормочет Пеппард, погруженный в изучение документа.

… Он знал, что следующей широкой улицы достигнет раньше того, кого преследовал. Он бросился вперед, огибая прохожих и высматривая Пеппарда.

Вот-вот он должен был появиться… Ага, вон он! Он позвал его, но Пеппард двигался слишком быстро. Испуская проклятия, Ламприер стал проталкиваться на другую сторону улицы и, очутившись там, кинулся вслед. Но тот, кого он преследовал, скрылся. Это было невозможно, Пеппард не мог ускользнуть так быстро. И тогда он заметил слева узкий переулок…

Пеппард откидывается назад, по-прежнему не спуская глаз с документа. Испуганное выражение, которое сохранялось на его лице, даже когда они вошли в эту комнату, теперь исчезло. Он снова находится в своем мире, и место за дирижерским пультом принадлежит ему, теперь у него вид человека, оценившего сложность предстоявшей ему задачи.

— Небезынтересная, хотя ценность ее еще предстоит установить, — изрекает он наконец.

Ламприер смотрит на него с недоумением.

— Простите, я неточно выразился. Может быть, вы скажете, что именно вы хотели бы узнать?

Что он хочет узнать? Мысли Ламприера слишком долго кружились за пределами этой комнаты, и теперь, когда вопрос Пеппарда возвратил их обратно, с языка у него чуть не рвутся не идущие к случаю вопросы. Он хотел бы узнать, почему человек с такими способностями, как Пеппард, находится на службе у такого человека, как Скьюер. Он хотел бы узнать все о том скандале, который, очевидно, был причиной этого факта. Он хотел бы узнать как можно больше о Септимусе. Вопрос Пеппарда воодушевляет его. Вещей, о которых он хотел бы узнать, — великое множество. Смысл, заключенный в сивиллиных книгах; местонахождение омфала. Почему Александр убил Гермолая? В чем природа связи между мертвыми и живыми, буде таковая существует. Которая из них самая прекрасная, любит ли она его, ее длинные, черные волосы, вода… И это еще не все.

— Что это? — спрашивает он. — Что это за соглашение?

… Ламприер заглянул в узкий переулок. Он был всего несколько футов в ширину, и стены домов, вздымавшиеся вверх с обеих сторон, словно стремились сомкнуться наверху, а лежавший между ними проход, казалось, затесался сюда по ошибке. Но переулок был совершенно пуст, и, озадаченный быстротой, с которой Пеппард исчез, он повернул обратно…

— Это зависит от того, с какой стороны на него смотреть, понимаете? — говорит ему Пеппард.

Он не понимает.

— Грубо говоря, это договор, контракт в двух экземплярах, даже, пожалуй, чартер-партия, которую можно использовать как средство шантажа, запугивания и угрозы с какой-то целью. — Он улыбается. — В различной степени и в различных пропорциях, конечно. Все это сразу. Или — ни то, ни другое, ни третье.

— Но по сути своей это соглашение, не так ли? — с надеждой отваживается сказать Ламприер.

— Абсолютно верно, — подтверждает Пеппард, — но только потому, что соглашением можно назвать почти любой юридический документ. Распоряжение о смертной казни — тоже соглашение, хотя одна его сторона находится в гораздо менее выгодных условиях, чем другая. Не думаю, что мы можем остановиться на таком определении. Закон, запомните, — это неточный инструмент, почему и существуют законники. Он действует в чью-либо пользу — или, конечно, наоборот, — избегая близости к реальным фактам жизни, насколько это возможно. Он стремится усложнять положение дел. Не желаете ли чаю?

… Пеппард Быстроногий, подумал он тогда про себя. На одной из стен было нацарапано название этого незаметного переулка, но большую часть букв смыло дождем, или что еще там лилось с небес в этой части города… «… эр… оу» — гласила теперь надпись…

Они сидят с горячими чашками в руках, согревая о них ладони. Пеппард предварительно смотрит, чтобы ему досталась чашка с выщербленным краем. Оба склоняются над столом, на котором разложен документ.

— Контракт в двух экземплярах — самое простое объяснение, — начинает Пеппард.

— Контракт в двух экземплярах?