Глядя на эту маленькую рыбу, я нахожу, что она превосходно иллюстрирует и символизирует человеческую мудрость; принимая во внимание, что рак может двигаться только задом наперед, можно сделать заключение, что размышлять он может только о пройденном пути, когда он уже миновал все возможные опасности. Так и человеческое разумение позволяет человеку избежать глупостей, что громоздятся у него на пути, лишь позже разбираясь в их природе.
Ранг
Раскаяние
сущ. – Преданный спутник и последователь Наказания. О нем обычно объявляют на какой-то стадии исправления, что, впрочем, нисколько не мешает грешить впоследствии.Рассвет
Рассказ
На одном званом обеде мистера Рудольфа Блока из Нью-Йорка посадили рядом с мистером Персивалем Поллардом, известным критиком.
«Мистер Поллард, – сказал он, – моя книга, «Биография Мертвой Коровы», издана анонимно, но вы-то наверняка знали, кто ее написал. И все же в обзоре назвали ее автора Идиотом Столетия. Вы думаете, это справедливая оценка?»
«Вы уж извините, сэр, – дружелюбно ответил критик, – я и не подумал, что вы хотели бы, чтобы публика знала, кто это написал».
Мистер У. К. Морроу, проживавший в Сан-Хосе, штат Калифорния, писал рассказы о привидениях, от которых читателей обдавало ледяной стужей, а у иных даже волосы на голове шевелились. В то время многие жители Сан-Хосе были уверены, будто ночами по улицам бродит призрак знаменитого бандита Васкеса, которого не так давно вздернули на городской площади. Тут надо еще добавить, что город освещался не самым лучшим образом, и это еще мягко сказано. Если же говорить прямо и честно, по ночам Сан-Хосе буквально утопал в темноте. В одну из самых темных ночей два джентльмена едва ли не ощупью пробирались по пустым улицам городской окраины, нарочно разговаривая громко, чтобы подбодрить себя. Вдруг они нос к носу столкнулись с мистером Дж. Дж. Оуэном, известным журналистом.
«Ба, Оуэн! – воскликнул один из них. – Что вас сюда занесло в такую кромешную ночь? Вы же сами мне рассказывали, что именно здесь чаще всего бродит призрак Васкеса! Ведь вы и сами в это верите, правда? Разве вам не боязно ночью на улице?»
«Друг мой, – отвечал ему журналист, и голос его звучал безнадежно; так стонет осенний ветер, несущий палые листья, – мне боязно ночью в доме. У меня в кармане рукопись рассказа Уилла Морроу, и я не смею пойти туда, где довольно света, чтобы прочесть его».
Контр-адмирал Шлей и конгрессмен Чарльз Ф. Джой стояли однажды около Монумента Мира в Вашингтоне и беседовали, что называется, о жизни вообще. Вдруг мистер Джой прервался посреди самого блестящего своего пассажа и воскликнул:
«Ого! Я узнаю этот оркестр. Сантлмана, похоже, играют».
«Не слышу никакого оркестра», – сказал Шлей.
«Честно сказать, я тоже не слышу, – признался Джой. – Зато я вижу, как по улице идет генерал Майлз, а это зрелище неизменно действует на меня так же, как духовой оркестр. Следует самым тщательным образом исследовать свои впечатления, иначе не поймешь их первопричины».