Слово

— О’кей, скажем, что меморандум должен будет звучать где-то так: “Конфиденциально. Было решено, что после объявления о нашей публикации в королевском дворце — в день заявления, посвященный славе Иисуса Христа — ему будут следовать двенадцать последующих дней, посвященных двенадцати апостолам Нового Завета и названных по их именам. Эти дни будут посвящены общественным мероприятиям, связанным с Новой Библией. Первый из этих дней посвящен апостолу Андрею”. Так вот, мы посылаем этот меморандум доктору Джеффрису. И кодовое имя доктора Джеффриса становится Апостол Андрей. После этого мы готовим следующую копию меморандума с точно таким же содержанием, за исключением последнего предложения. Оно будет звучать следующим образом: “Первый из двенадцати дней будет посвящен апостолу Филиппу”. Этот меморандум мы отошлем Хелен де Боэр. Кодовое имя для Хелен де Боэр станет Апостол Филипп. Третий меморандум, точно такой же, как и другие, будет заканчиваться предложением с участием апостола Фомы. Его мы отошлем преподобному Закери. Отсюда, кодовое имя для Закери будет Апостол Фома. И таким вот образом мы проходим по всему списку, присоединяя разных апостолов к различным получателям меморандума. Если завтра нам станет известно, что де Фроому в руки попадет копия нашего меморандума, то он, скорее всего, получит ее от члена оговоренной здесь группы, которому мы ее высылали. Если мы узнаем, что в копии, попавшей к де Фроому, фигурирует, скажем, апостол Андрей, тогда мы будем знать, что, по каким-то причинам, нашим слабым звеном является доктор Джеффрис. Это понятно?

Раздался хор согласных голосов, а доктор Дейчхардт пробормотал:

— Слишком ясно, и слишком пугающе.

— Слишком пугающе? — повторил Ренделл.

— Подозревать, что один из нашей дюжины предает нас.

— Ну, уж если один из двенадцати учеников Христа смог предать Его, — спокойно заметил на это Ренделл, — почему мы не можем считать, что один из нашей дюжины может предать Его, и одновременно, предавая Его, уничтожить и нас?

— Вы правы, — заметил доктор Дейчхардт. Он тяжело поднялся с места, осмотрел всех собравшихся издателей и повернулся к Ренделлу:

— Мы договорились. Слишком много стоит на кону, чтобы играться в недоверие или сентиментальность. Да, мистер Ренделл, действуйте. Можете ставить свою ловушку.

* * *

ДЕНЬ БЫЛ ДОЛГИМ, и сейчас, вечером, в двадцать минут двенадцатого, Стив Ренделл был рад тому, что возвратился в свой номер гостиницы “Амстел”.

Сгорбившись на заднем сидении лимузина “Мерседес-Бенц”, он размышлял о сложенном вдвое листке бумаги в бумажнике, что лежал во внутреннем кармане его спортивного пиджака. На этом листке он лично напечатал имена двенадцати апостолов Иисуса Христа, которые были использованы в двенадцати копиях меморандума, приготовленных им и Джессикой Тейлор. Возле каждого имени апостола было напечатано имя члена команды Воскрешение Два, которому этот меморандум был отослан.

Ренделл размышлял и над тем, сколько же времени понадобится скрывающемуся среди них изменнику, чтобы передать сам меморандум или хотя бы его содержание домине Мартину де Фроому. Предыдущий меморандум, касающийся объявления, попал к де Фроому в течение трех часов после выпуска. Последний же меморандум, каждая его напечатанная Джессикой копия, была выслана адресатам через сорок пять минут после окончания совещания с издателями. Вначале копии были переданы сотрудникам службы безопасности Хелдеринга, чтобы те лично вручили их тем, кто работал в отеле “Краснопольски”, либо тем, кто проживал в амстердамских гостиницах. При этом требовались расписки о получении, и Ренделл ожидал в кабинете Хелдеринга до тех пор, пока не убедился, что все двенадцать копий попали к их адресатам, а те расписались в получении.

Это произошло более пяти часов назад. Если содержание меморандума должно было быть передано де Фроому, то оно уже попало к нему — в этом Ренделл был уверен. Единственной его надеждой оставалось то, что их собственный человек, внедренный в операцию де Фроома, останется нераскрытым и сможет сообщить точное содержание поддельного сообщения, полученного их врагом.

Вновь и вновь Ренделл пытался вычислить, по каким же причинам — ради любви или ради денег — их предают.

Нет, он никак не мог даже представить это. Он мог лишь молиться, молиться о том, что изменник в их собственных рядах будет схвачен за руку и удален еще до того, как сможет наложить лапу на их бесценную тайну, предварительное издание Международного Нового Завета, который герр Хенниг вскоре доставит из Майнца.