Слово

— Говорят, что все началось здесь. Ужасная разруха. Как это все получилось? Мне придется работать двадцать четыре часа в сутки, чтобы восстановить потери.

— А отчего начался пожар? — спросил Ренделл.

— Поначалу брандмейстер настаивал, что это был акт вандализма. Я показал ему, что такое просто невозможно. Эта лаборатория — а точнее, оба помещения — были специально разработаны в перестроенной части этого старого дома, чтобы обеспечить максимальную безопасность. Вы же видите, вломиться сюда невозможно — вентиляционные шахты слишком узкие — разве что только через тяжелую, несгораемую дубовую дверь. Вы же видели ее. Пожарникам пришлось взломать дверь, чтобы попасть сюда со своими шлангами. Так что никакие вандалы сюда не проникали. Никакие хулиганы не смогли бы вскрыть наборный замок.

— А сколько человек знали комбинацию?

— Ну я знал, естественно, — ответил Эдлунд. — Больше никто этими помещениями не пользовался. — Он подумал. — Ну, я полагаю, кое-кто в Воскрешении Два комбинацию знал, ведь кто-то оборудовал эту лабораторию для меня. Думаю, что комбинацию знал инспектор Хелдеринг. Возможно, что доктор Дейчхардт и другие издатели. Понятия не имею. В конце концов, мне удалось убедить пожарника, что никакие вандалы тут не замешаны. Они никак не могли проникнуть вовнутрь.

— А что, если вандалам облегчил доступ некто из Воскрешения Два?

Эдлунд быстро глянул на Ренделла.

— Я размышлял и над этим. Только тут нет никакой логики. Зачем кому-либо из нашего проекта желать уничтожить мою работу?

— Действительно, зачем кому-то желать этого? — повторил Ренделл наполовину сам себе.

— Потому-то пожарники и начали свою проверку, и вот только сейчас, когда вы прибыли, их командир отчитывался передо мной. Хотя его отчет и не совсем убедительный и полный, начальник считает, что пожар начался из-за короткого замыкания в электропроводке. — Эдлунд зажал нос. — Ну здесь и вонь! Давайте выйдем отсюда.

Они покинули сгоревшую лабораторию и прошли по коридору мимо разбитой дубовой двери. Озабоченный всем случившимся фотограф предложил Ренделлу сигарету, когда же тот отказался, Эдлунд закурил сам.

— Прошу прощения за то, что морочу вам голову своими неприятностями, — сказал он, — тем более сейчас, когда вы были так добры и впервые пришли сюда. Плохой я хозяин. Ведь вы пришли ко мне с каким-то делом, Стив?

— С небольшим. Всего один маленький вопрос. — Ренделл указал на принесенную с собой папку из манилы. — Я хотел взглянуть на негатив одной фотографии, которую вы сделали для меня — негатив снимка папируса номер девять.

Эдлунд отреагировал на это с полнейшим смятением.

— Но как раз это и есть часть моих потерь. Вы же видели внутреннюю нишу с машиной и картотекой. Весь мой набор негативов, все до единого — все они ушли с дымом вместе с остальным. Негативы превратились в пепел. Так что, сами понимаете, ничем не могу вам помочь. Но не воспринимайте все так серьезно. Я уже устроил так, что сделаю новые фотографии папирусов и пергамента завтра в хранилище. Через день я буду иметь новые негативы и смогу показать вам любой, какой вы только захотите увидеть. Для вас тут никаких потерь. Вам нечего беспокоиться.

— Об этом я как раз и не беспокоюсь, — очень осторожно сказал Ренделл. — У меня имеется полный набор фотографий, сделанных с ваших же негативов. Мне же хотелось сравнить имеющийся у меня здесь отпечаток папируса номер девять с его оригинальным негативом — только чтобы увидеть, все ли с негатива перенесено на снимок.

Эдлунд потерял терпение.

— Так это же естественно, все, что было на негативе, имеется и на вашей фотографии. Почему должно быть как-то по-другому? Я сам проявляю пленки и печатаю снимки. Все это я делаю с огромной тщательностью…

— Оскар, вы меня неверно поняли, — быстро перебил его Ренделл. — Я вовсе не сомневаюсь в вашей работе. Тут такое, как бы объяснить… Просматривая весь набор снимков, прежде чем решить, как использовать их в нашей рекламной кампании, мы обнаружили, что один из них, всего один, похоже, не обладает тем качеством — ну, ясностью, точностью — по сравнению с остальными.

— Какой это? Номер девять? Такого не может быть. Они все совершенно одинаковые, все того самого качества, изготовлены одинаковым образом. Эта фотография, она с вами? Дайте мне посмотреть.

Ренделл вынул глянцевый снимок размерами одиннадцать на четырнадцать дюймов из конверта и вручил его Эдлунду.

— Вот он.

Швед взял фотографию и очень быстро осмотрел ее.

— С ней все в порядке, — заявил он. — Точно такого же качества, как и все остальные. Здесь все четко видно. Вы уж извините, Стив, но в ней нет никаких различий по сравнению с фотографиями, которые я делал.

— Вы же воспользовались техникой инфракрасной съемки, когда их делали, правда?

— Обязательно.

— Скажите, а зачем инфракрасная съемка?