Слово чести

– Лейтенант, я хочу напомнить вам, что моя обязанность в этом деле как офицера, ведущего расследование по статье 32-й, заключается в тщательном и беспристрастном раскрытии фактов, с тем чтобы определить истинное положение вещей и выяснить, соответствует ли оно выдвинутым обвинениям. Я также подумаю над правильным изложением обвинений и сделаю рекомендацию относительно порядка их изложения. А теперь я прочту вам обвинения, которые мне вменили в обязанность рассмотреть. Нарушение «Кодекса военных законов», статья 118-я, убийство. Параграф первый. – Гилмер продолжил чтение длинного витиеватого предложения первого параграфа. Тайсон же вместо того, чтобы усердно слушать, сконцентрировал свое внимание на майоре Джудит Вейнрот.

Тайсон прикинул, что она приближалась к сорокалетнему рубежу. На пальце он не увидел обручального кольца, хотя, решил он, это ни о чем еще не говорило, военная форма сидела на ней просто ужасно, и Корва был абсолютно прав насчет того, что ей не помешало бы заглянуть в косметический кабинет гарнизона. Его поразило также строгое выражение лица, свойственное женщине, полностью погруженной в профессиональные дела. В то время как он смотрел на Джудит, Пирс шепнул ей что-то на ухо, и она улыбнулась неподражаемо милой улыбкой маленькой девочки, до неузнаваемости преобразившей ее лицо. Но улыбка так же внезапно исчезла под маской угрюмости.

Гилмер закончил читать уточнения.

– Лейтенант Тайсон, сейчас вам покажут детальное изложение предъявляемых вам обвинений.

Карен Харпер поднялась и застучала каблучками по зеркальному от мастики паркету. Она вручила Тайсону обвинительный документ. Тайсон взял его и, повернувшись к Корве, сказал громко, чтобы услышали все:

– Разве нам одного недостаточно?

– Вы всегда можете воспользоваться лишним экземпляром, – спокойно ответил Корва.

Блондинка захихикала, Гилмер же едва сдерживал раздражение. Харпер тоже, казалось, покоробили эти слова, и она посмотрела на Тайсона так, чтобы он понял это.

Гилмер выжидал целую минуту, предположив, что Тайсон захочет ознакомиться с документом самостоятельно. Вместо этого Бен смотрел на капитана Лонго. Сальватору Лонго было около тридцати, и, вероятнее всего, он не так давно закончил юридическую школу. Превосходно скроенный мундир плотно облегал широкие плечи, а стильная стрижка подчеркивала жизненную силу черных вьющихся волос. Такой сильный загар, как у него, можно было увидеть лишь у тех, кто много занимался водным спортом. Тайсон решил, что, пожалуй, он некрасив, но, без сомнения, имеет успех у женщин.

Гилмер откашлялся.

– Лейтенант Тайсон, я советую вам не делать никаких замечаний относительно совершенного преступления, поскольку любое заявление может быть использовано против вас во время судебного процесса. Вы имеете право хранить молчание, но можете свидетельствовать под присягой или без нее, а также представить все, что хотите, в защиту для смягчения вины и уменьшения тяжести наказания. Следовательно, любые ваши заявления я буду считать показаниями, как если бы их дали под присягой другие свидетели. – Полковник Гилмер налил себе стакан воды.

Корва шепнул Тайсону на ухо:

– Какие пять слов услышит негритос, когда напялит на себя костюм-тройку?

– Что?

– Не изволит ли обвиняемый подняться?

Тайсон прикрыл ладонью рот и тихо буркнул:

– Прекратите!

Гилмер поглядывал с нарастающим нетерпением на стол защиты.

– Лейтенант Тайсон, удостоюсь ли я вашего внимания?

– Так точно.

– Хорошо. Ваш защитник мистер Корва и государственные прокуроры полковник Пирс, майор Вейнрот и капитан Лонго перед судом получили копии вашего досье. В нем имеются заявления, данные доктором Стивеном Брандтом под присягой...

Корва встал.

– Возражаю.

Полковник Гилмер недоуменно наморщил лоб.

– С чемвы не согласны, мистер Корва?

– Я возражаю против употребления слова «врач» в отношении Стивена Брандта.

– Разве... Стивен Брандт не является медицинским работником?

– Может быть, и является, полковник. Но это не относится к данному делу. Во время предполагаемого инцидента, который произошел почти двадцать лет назад, Стивен Брандт был младшим сержантом. Если мы заморозили лейтенантское звание моего клиента, мы с таким же успехом можем обращаться к Брандту по его армейскому званию. Или же мы можем называть его «мистер» на этом и последующих судебных разбирательствах. Я думаю, вы понимаете мою точку зрения.

Полковник Гилмер, казалось, пытался это сделать, сосредоточенно глядя на адвоката.

Встал полковник Пирс.

– Мистер Корва... правильно я к вам обращаюсь? МистерКорва? Или же вы предпочитаете называться синьором?

Вейнрот и Лонго засмеялись. Невозмутимый Корва ответил:

– Ты можешь называть меня Винс, Грэм.

Стенографистка невольно прыснула от смеха.

Гилмер выглядел так, словно порывался ударить молоточком по гонгу, но, увы, гонга у него не было, равно как и молоточка.

– Думаю, джентльмены, – сказал он, – это не играет роли в слушании дела, проходящего по статье 32-й. Что вы скажете на этот счет, полковник Пирс?