Слово джентльмена Дудкина

чтобы строились флигели, а не фигли-мигли; чтобы совсем исчезли фокусы-покусы с водопроводам и канализацией;

чтобы рос жилищный фонд и все строители удостоились быть в золотом фонде рабочего класса;

чтобы композиторы сочиняли о них прекрасные фантазии и фуги, репортеры прославляли в фотографиях, а не в фотообвинениях.

Чтобы и впредь наш МСТ был всеобщим фаворитом.

Дилогия о провинциальном городе

(По поводу некоторых очерков-скороспелок)

В одном городе побывали нынче два приезжих журналиста. Друг с другом они не встречались: в местные редакции не заходили, а гостиниц в городе две, комнат в них 222 — понятно, столкнуться приезжим не довелось. Впрочем, каждый из них и не стремился к встрече друг с другом и с деятелями местной публицистики, приезжал как бы «инкогнито» по укоренившемуся за последние годы правилу.

Итак, два очеркиста. Естественно, вышло из-под их пера два произведения. Первое появилось в журнале «Клич коммунальника» под рубрикой «По городам и весям»:

В бывшей глухомани

Среди многочисленных рек России почти незаметна Малая Кокшага. Потому, должно быть, и называется Кокшага не Большой, а Малой, что она, как уже сказано выше, почти незаметна. Впрочем, есть и Большая Кокшага, но она протекает в пятидесяти километрах от города.

Страшной глухоманью был этот край в начале века, хотя лежит всего лишь в ста километрах от Казани. Недаром в приложении к «Ниве» за 1900 год некий путешественник писал: «Кругом леса. Дороги здесь почти непроходимы. В городе 1988 человек жителей. Клубов и театров в нем нет…».

Какой резкий контраст с теперешним городом! Какой бурно-кипучей жизнью живет нынешняя провинция! В городе сто сорок тысяч жителей. И у каждого своя радиоточка, свой велосипед (у некоторых мотоциклы), наконец у каждого свой интеллект. Любой житель имеет понятие о культуре — материальной и духовной — в ее историческом развитии.

Этому, несомненно, соответствует наличие в городе краеведческого музея, филармонии, трех театров (включая кукольный), планетария и Дома культуры. Только по приблизительным подсчетам их ежегодно посещает 851.306 человек. Следовательно, на каждого взрослого жителя падает более десяти театральноклубных посещений.

К тому же здесь имеются две вполне приличные бани, оборудованные тазами и кранами по последнему слову техники горпромкомбината. По данным горплана, их пропускная способность — десять миллионов человеко-помывок за девять месяцев (примерно, три месяца в году бани стоят на ремонте). Это огромный вклад в санитарную культуру местного края. Благодаря этому, в частности, означенный город вот уже два года счастливо избегает свежих заболеваний трахомой.

Наше двухнедельное знакомство с городом закончилось именно установлением этой важнейшей истины. И потому так хочется воскликнуть:

— Светлая жизнь бурлит на берегах Малой Кокшаги!..

Мих. Семенкин.

В газете «Лесные дали» читатель с радостью увидел такое произведение:

Там, где была глухомань…

Я приехал в этот город, когда над ним спустился проливной дождь. Но это не омрачило моего на строения: бурливые — как сама жизнь! — потоки не могли остановить автобуса. Этому немало способствовали два обстоятельства: наличие асфальта и могущество мотора комфортабельного автобуса «ЗИЛ». Достижения нашей техники поистине изумительны! Примечательно то, что они, эти изумительные достижения, проникают во все отдаленные уголки бывшей царской России. Они, безусловно, несут с собой высокую культуру и как бы являются олицетворением новой светлой жизни.

Ярким примером этого является город, расположенный среди лесов, там, где была глухомань. О нем, бывшем уездном городишке, мы знаем только по Гоголю и Щедрину, которые неоднократно упоминали как о символе темноты и невежества.

Не то теперь! Уже из автобуса, сквозь промытые дождем окна, я видел светлую и яркую жизнь горожан. Они весело шагали по тротуарам, без зонтов и плащей. Уже одно это показывает, что здесь живут энергичные люди, не боящиеся ни насморков, ни радикулитов. (Позднее я узнал в местной аптеке, что жители редко прибегают к лекарствам, которые, впрочем, здесь тоже появляются не часто). И только очень немногие, очевидно, слабонервные были прижаты дождем к стенке.

Гостиница под интригующим названием «Светлое озеро» меня ошеломила. Я надеялся встретить избушку на курьих ножках, а это оказалось превосходным четырехэтажным зданием с электричеством, теплой уборной и даже с рестораном. В этом последнем обнаружился, представьте себе, азербайджанский коньячок «пять звездочек», который пришелся, как нельзя кстати после проливного дождя, бушевавшего над автобусом.

Я окончательно убедился, что в городе живут вполне цивилизованные граждане, достойные вдохновенного очерка. Кто бы мог подумать: в бывшей глухомани!

В следующие дни я узнал, что город соревнуется по благоустройству с Севастополем. Правда, пока неизменно держит второе место.