Слово Галадриэль, владычицы Лориена, ко всем свободным народам Средиземья

В таком мире существует смысл, милосердие и справедливость, четкое различение Добра и Зла и знание о победе Добра. Именно потому, что он "полон", что в него включены и Небо, и Ад, в нем возможно осуществление справедливости. А поскольку ВК -- миф, постольку ответом на вопрос, когда происходит действие, будет -- всегда. миф вневременен, он существует вне времени, вне того слоя, где существование времени является способом существования материи. Это очень непривычно звучит, но наверняка знакомо почти любому -- когда вдруг понимаешь, что решаешь те же вопросы, на которые уже отвечали до тебя, но решать их приходится всякий раз заново, когда "люди новые -песни старые". В мифе можно жить -- и тогда все понятно и так, или остаться вне мифа, и тогда любые объяснения останутся только чьим-то частным мнением, и останется загадкой -- ну чего эти "толки...нутые" в нем нашли? Поэтому существует так много уровней прочтения ВК. Миф можно интерпретировать по-разному -- и как повествование о бывших или будущих событиях, и как притчу, и как аллегорию, и как историю духовного восхождения, и как фантастику -- все толкования будут верны, но ни одно -- полностью. Способ объяснения каждый выбирает для себя сам, а вот глубина понимания зависит от многого -- и от степени знакомства с той самой мировой культурой, которую питает миф, и от мировоззренческих установок, и от веры... Весьма характерно, что христиане Толкиена любят и нередко рекомендуют как "духовную литературу", но им не приходит в голову играть в него подобным образом -- ни у нас, ни на Западе -- а "вульгарные материалисты" не видят особой разницы между игрой по Толкиену и Желязны, к примеру.

Сие затянувшееся предисловие имеет единственную цель -показать, что мы имеем дело с весьма сложным феноменом, и главная сложность заключается в ином типе восприятия, ином видении мира, принципиально отличающемся от въевшихся в нас рационально-материалистических представлений. Хочется думать, что именно это привлекло нас к Толкиену и объединяет сейчас -и Играми, и этой аудиторией. Говоря о "толкиеновском духе", я имею в виду именно это изменение восприятия, поворот сознания от обыденных приоритетов и повседневной суеты к нравственному императиву. Мне представляется, что ХИ возникали из стремления дать людям возможность самопроявления, раскрытия тех способностей и свойств души, которым не всегда удаётся достойно проявиться в повседневной жизни, из стремления к общению с себе подобными -- верящими сказке романтиками "не от мира сего". Поскольку ВК -- миф, постольку все, с ним связанное, вовлекается в миф, и здесь кроется одна из опасностей игр. Мы оказываемся вовлеченными в закономерности, которых не понимаем, к которым не готовы. Мы играли -- пытались играть -- в придуманную нами модель Средиземья и получали неожиданно сильный и странный отклик. Вспомните хотя бы грозу на Мане, собравшуюся на вполне ясном небе, когда начался поход к Ородруину... Или нередкие нервные срывы в Москве, когда человек говорил: "Я вошёл внутрь, понимаете?.. Я не могу там больше". Наверное, можно и не доказывать, что ХИ -- не обычная ролевая игра, и подход к ней нужен особый.

Самой "правильной" формой, наиболее полно соответствующей духу и жанру ВК, была бы мистерия, которая воздействует одновременно на разные уровни восприятия человека. Само действие при этом развивается строго по книге, поскольку в самом построении сюжета и именно таком ходе событий заключается один из эффектов "сверхвоздействия" ВК. Но это -- не театральная постановка, разве что в приближении "весь мир -- театр". Речь идет о соучастии --самим ходом игры и игрой каждого участника -- мифу, о сотворчестве этого мифа (именно этого, истинного, в противоположность попыткам двух ХИ счесть таким мифом или заменить книгу сложившимся на играх ходом событий). Очевидно, что такие задачи нам ещё рано даже ставить.

Нам ещё далеко до того уровня понимания, где становится ясно, что зло не уничтожить силой, что Власть нельзя использовать как метод Добра, что Кольцо Всевластия -- не просто художественный прием, а мощный символ действующего в нас самих зла, которое проявляется во всех формах насилия, в стремлении подчинить всё и вся своей воле, переделать по-своему, разом, силовым нажимом разрешить все вопросы, в пренебрежении к неповторимости, ценности, достоинству любого человека, в тирании и войне, как их логическом завершении.