Слово и Чистота: Иллюзия

— Перешлите все материалы монографии, включая черновики, мистеру Андерсону.

— Э-э-э…

— Только предварительно стерев все точные описания Второго меча. Полностью затерев.

— Хм-м-м… Да кто видел его? Ты, я, да та пара уборщиков, что вечно шляется по запасникам королевского музея Арагона!

— Я прошу.

— Ученику я бы ответил «нет». Настоятелю Обители Знаний я не могу ответить иначе, чем — да. — После этих слов в трубке раздались гудки.

Что же, могло быть хуже, куда как хуже, а недовольство старого наставника он как-нибудь переживет.

Для того, чтобы набрать следующий номер, ту Чонгу потребовалось изрядно напрячь память.

— Да, вашу ж … — После продолжительных гудков ему наконец-то ответили. — Кому неймется в это время! — Голос принадлежал человеку, явно находящемуся в стадии далеко не легкого опьянения. — Слушаю! И не дай Господь, ты мне позвонил, чтобы продать какую-нибудь хрень! Я тебя падла из-под…

— Вы за два года с нашей последней встречи хотя бы один день пробовали не пить?

— Чо?! Да ты кто твою… Оу… — Голос в трубке стремительно трезвел. — Кхм… Мастер Чонг?

— Ясно, память еще функционирует.

— Секунду! — Судя по стуку трубку куда-то положили, затем шаги и шум льющейся воды.

Настоятель ждал, он не торопился.

— Мастер, чем обязан? — Донеслось спустя пару минут.

— Как твой кризис?

Терри Андерсон был писателем с большой буквы. Талантом каких мало. Его дебютный роман вызвал настоящий фурор среди простых читателей, но был заклеван критиками. Следующий постигла такая же судьба. А затем все повторилось еще пару раз. И он сломался, взялся писать пропагандистский исторический роман. В результате к нему пришла слава, уважение, почет, награды и премии… Только вместо того, чтобы радоваться, Терри осознал, что продал свой дар, все это наложилось на творческий кризис и убедило талантливого автора в том, что муза от него отвернулась навсегда из-за его продажности. Два года назад Хёнган пробовал вывести Андерсона из кризиса, но не вышло, слишком глубоко упал в своих глазах писатель.

Монах был совсем не удивлен, когда на свой вопрос услышал односложное:

— Пью…

— Ни одной истории?

— Все хрень! Чушь! Популизм и… Я завязал! Денег мне хватит, чтобы пить хоть столетие! А писать… писать я больше не буду…

— А читать?

— Кого? Этих, таких же как я продажных, которые мнят себя литераторами? авторами!!! гоня конъюнктурный продукт потоками? Тех, для кого мнение какого-то критика значит больше, чем мнение рядового читателя? Этих что ли? Конвееристы! — Последнее слово он буквально выплюнул.

— Нет, не этих.

— Я читаю только этикетки на бутылках! Да и то, читаю, пока не дойду до строчки с указанием градуса…

— Тебе придёт материал, просто взгляни на него.

— Взгляну, но даже все мое уважение к вам не означает, что я прочту этот материал дальше титульного листа.

— О большем и не прошу. Да вернется к вам ваша муза…

В этот раз ту Чонг сам прервал разговор. И едва он повесил трубку, как на него накатило.

Накрыло…

Мир завертелся перед взором, и он увидел:

Книжные полки…

Гигантские очереди, что люди занимают с ночи…

Обложка…

Название…

«Непокорившийся!»…

И дату на билборде, всего через два с половиной месяца от сегодняшнего числа.

Не успел он вынырнуть из этого наваждения, как черная стрела Предчувствия пробила сердце.

Он…

Он этого не увидит…

К этой дате он будет… точнее его уже не будет…

Он умрет.

Непонятно, как и почему, но столь четкое и ясное будущее ему не дано было видеть ранее, а значит это правда. Его жизненный путь подходит к завершению.

Возможно гибель настигнет его из-за того, что он только что сделал, а возможно по иной причине — этого ему не раскрылось.

Мимолетное желание позвонить и все отменить он легко подавил усилием воли. Кому как не Созидающему знать, что смерть — это далеко не финал. И страх — не та валюта, за которую он продаст такую историю! И пусть её концовку ему увидеть не суждено, но сам факт того, что он прикоснулся к подобному, уже оправдывал все…

Вернуться через столько веков!

Сохранить память!

Разум!

И великолепное мастерство мечника!

Его кумир, представ во плоти, не разочаровал ту Чонга, а значит и он не отступит с выбранного Пути.

Пути, который он видел сейчас так отчетливо, как никогда ранее.

Он принял решение, и, закрепляя это, его губы прошептали почти беззвучно:

— Я не разочарую Вас, сир Кампеадор — Последний Король Людей!

Глава 2

Как же я бежал! Впрочем, это мягкое слово, скорее драпал, сверкая пятками! Постоянно подпрыгивая в стиле сурикатов и оглядываясь, нет ли погони. Петлял, то ускоряясь на проспектах, то ныряя в подворотни, срезал сквозь стены, а иногда наоборот устраивал скоростные рывки по крышам.

Более-менее успокоился, только сделав почти полный круг по городу, и так и не заметил ничего похожего ни на погоню, ни на слежку. Да и то, после завершения своего бега устроился на одной из высоток и какое-то время рассматривал окрестности.