Слово и дело

В новом властном дуэте получила продолжение старая советская традиция сохранения всей государственной власти в стране в руках одного лица при выполнении презентационных функций на посту президента другим лицом. Примеры Сталина и Калинина, Хрущева и Булганина, Брежнева и Подгорного, Горбачева и Громыко дают немало пищи для исторических сопоставлений. С другой стороны, на сей раз эта традиция возобновлена в условиях формального действия совершенно другой, президентской, конституции страны. Такое преемничество, очевидно, является еще одной, хотя, возможно, и наиболее яркой иллюстрацией чрезвычайно изменчивого, гибкого, я бы сказал, пластилинового, характера правовых основ современного российского государственного устройства. Оно подтверждает масштабы институциональной девиации и патологии, которым оказалась подвергнута нынешняя Россия.

— Все это подтверждает ходящую сейчас шутку неведомого автора: «Пушкин — наше все, Церетели — наше везде, Путин — наше навсегда»… И в связи с этим хотелось бы задать Вам такой вопрос: как Вы считаете, есть ли у Путина личная заинтересованность в том, чтобы стоять во главе именно такого — корпоративистского — государства? Имеется в виду не просто понятная честолюбивая потребность быть у власти, а и некая личная материальная в этом заинтересованность.

Своизм во власти

– Гораздо более важной, чем материальная заинтересованность, мне кажется приверженность Владимира Путина своей корпорации и ее членам — сослуживцам по КГБ, представителям силовых органов в целом, соседям по участкам в дачном кооперативе, бизнес-партнерам в компаниях, зарегистрированных в питерской мэрии. Это качество, правильное название которому — своизм.

Путин никогда не считал нужным скрывать, что интересы членов своей корпорации для него важнее, чем любые иные интересы. Он регулярно это подчеркивает, иногда даже демонстративно. Достаточно вспомнить знаменитый комментарий времен Байкалфинансгруп о «хорошо ему известных физических лицах, давно работающих в области энергетики»,заслуживших, с его точки зрения, право на получение активов Юганскнефтегаза. Отвечая на вопросы журналистов в июне 2007 года он сказал: «Такое (а прозвучало нечто, вызвавшее у него недоумение или критику) представители правоохранительных органов сказать не могли. Это могли сказать лишь представители парламента или средств массовой информации». После бесланской катастрофы первых соболезнований удостоились погибшие бойцы «Альфы», а не убитые дети и их матери. В недавнем интервью газете «Монд» трудно провести более резкий контраст между характеристиками, данными «правильному», «своему» бизнесмену Олегу Дерипаске и «неправильному», «чужому» бизнесмену Михаилу Ходорковскому.

Эти и многие другие высказывания, а главным образом, действия демонстрируют не просто невыполнение фундаментального требования к современному государственному руководителю — его нейтральности, но и поразительную иерархию различных социальных и профессиональных групп в его сознании. Высшую позицию в этой иерархии занимают представители правоохранительных органов, в особенности спецслужб, а все остальные люди находятся на существенно более низких ступенях, в том числе и те, кто относится к представительной власти, а также журналисты. Причем такое отношение к обществу и социальным группам настолько глубоко и естественно укоренено в его сознании, что не видно даже признаков стеснения, когда он делится такими соображениями с журналистами — представителями, с его точки зрения, низшей общественной касты. Когда он комментировал смерть Анны Политковской, эта убежденность в незначительности роли журналиста в обществе в очередной раз вылезла не столько по отношению к самой убитой, сколько по отношению ко всем представителям журналистской профессии… Похоже, это совершенно естественное состояние сознания человека, согласно которому верхушку социальной иерархии занимают представители корпорации спецслужб, а все остальные граждане служат лишь материалом для удовлетворения интересов этой высшей корпорации.