Слово и дело. Книга 2. «Мои любезные конфиденты»

— Почтенный Мустафа-ага, кладезь премудрости, ездил вчера на Арабат продавать оливки. Все силы аллаха собрались там, чтобы встретить поганых гяуров саблей.

— Да продлит аллах дни нашего ханства, и урусы уже не выберутся с косы Арабатской, им уже нельзя вернуться и к Гениче — наш доблестный хан утопил бочки моста их в Сиваше.

— Торгуйте и покупайте спокойно, чтящие пророка: саблей живущее, ханство татар саблей живет и саблею защититсяДень обещал быть хорошим. Но вдруг громыхнул гром при ясном небе, и это показалось многим странным. Вслед за этим воняющее порохом ядро влетело прямо в гущу базара. Оно разбило свинцовое ложе фонтана и, кулыркаясь, опрокинуло лоток с шипящим маслом, в котором жарилась сладкая скумбрия.

Первым опомнился чалмоносный мудрец-кадий.

— Это уже не от аллаха! — сказал он и, подобрав полы халата повыше, побежал домой, чтобы успокоить своих восемнадцать жен.

А рабы в кузницах отбросили молоты и стали с надеждою гром загадочный слушать. Один из них подхватил с земли ядро, упавшее на базар с неба, и осмотрел его со всех сторон:

— Да это ж наше — русское… откуда оно?

60 000 татарских сабель зря сверкали у Перекопа, напрасно сидели татары и возле Арабата, возле боевых костров впустую стучали барабаны-дасулы, бились бубны-дарие и ревели зурны. В ожидании подхода русских по косе татары курили тысяча первую трубку и слушали сказки, что рассказывали им бродячие дервиши…

Еще когда началась буря на море, Ласси сказал:

— Ну и пусть они там сидят. А мы их снова обманем…

Армия вошла в Гнилое море. Сильная буря согнала прочь воду, Сиваш обмелел, и русская армия ворвалась в Крымпрямо в устье Салгира; вдоль этой речонки (которая была для татар — как Волга для русских) Ласси повел солдат прямо на Карасу-Базар…

Менгли-Гирей, оскорбленный, заявил:

— Разве это барсы? Это хитрые шакалы, которые не ходят по дорогам, а лазают под заборами. Но мы поклялись на Коране, что в этом году русским в ханстве не бывать…

Он нагнал армию Ласси в 30 верстах от Карасу-Базара. Страшен был удар несметных полчищ татарских, когда они от Арабата — на полном разбеге коней! — насели на солдат русских, чтобы растоптать их всмятку, изрубить в куски и куски эти разбросать потом вокруг себя на поживу коршунам…

Сначала туча стрел упала на русских воинов, и стрелы эти. трепеща, вонзались в деревья, тупо бились о камни их железные наконечники. Солдаты с бранью вырывали стрелы из тел своих…

— Разбить татарву! — повелел Ласси…

Русские встали непрошибаемой стеной. На них обрушилась кричащая волна татар. Она разбилась об этому стенку и потекла обратно, вскипая кровавой пеной бессилия.

Ласси руку вытянул:

— Пушкам — залф! Коннице — марш!

Погнали татар.

— Успех запечатлеть укреплением его, — проговорил Ласси.

И вот первое ядро уже летит в майдан Карасу-Базара, сокрушая фонтан и сшибая лоток со скумбрией. Карасу-базарцы бежали вслед за ордой Менгли-Гирея, ища спасения на пепелище Бахчисарая. В захваченном городе остались только греки и армяне. Еще топились бани столипы, еще не остыл кофе в узорных кофейниках, еще за ширмою стояла нагая рабыня (так и не проданная).

— Предать огню гнездо поганое! — распорядился Ласси.

Выжгли и эту столицу Крыма, чтобы неповадно было татарам на Руси хищничать. Ласси досмотрел гибель города до конца. Когда стали потухать от него последние головешки, он сказал:

— Теперь нам следует отойти назад. Здесь скалы нас сжимают, и дороги худы больно… — Вокруг него собрались офицеры, виктории радуясь. — А вы не радуйтесь, — молвил Ласси. — Сейчас мы ханство гнусное за пупок держим. Но за глотку нам его уже не дано схватить. Враг увертлив и опасен… Ежели Менгли-Гирей умен будет, то все мы погибнем в Крыму, как цыплята в котле с маслом кипящим…

Ласси поступил правильно, что не стал держаться за Карасу-Базар, — он вдруг резким маневром оттянул свою армию назад, плотно сомкнул ее с вагенбургами обозов. Вышли на долину, где звенели ключи с желтоватой водой, попив которой люди одуревали, будто от белены. Ласси дал солдатам отоспаться на траве. Посреди широкой равнины Менгли-Гирей, отчаясь, вновь напал на них. На этот раз вели татар в атаку муллы и шейхи с дервишами. Несли они в руках Кораны из мечетей крымских, вещали всем эдем сладостный с толстыми гуриями…

Подумать только! Сколько раз ходили татары на Русь, кормясь от грабежа, все вырезая, все выжигая, все расхищая. Казалось им, что аллах всемогущ и всегда постоит за правоверных. Но русские пришли сюда с отмщеньем — и небывало-яростно кинулись в битву татары…

Казаки взмолились перед фельдмаршалом:

— Христом-богом просим — дозвольте спешиться…

Оставив лошадей в бережении от пуль, казаки дружно вломились в костоломье рукопашного боя. Лезли на татар кучей — словно в драку, когда дерется станица со станицей. Татары трижды отбрасывали казаков от себя. Но, кровь выте- рев и раны перевязав, казачье снова устремлялось в побоище:

— Пошли усе! Святый Микола, не выдавай…