Слово и дело!

Так, например, генеральша Балк подарила ей красивую девушку Крамер. Анна Ивановна Крамер была дочь купца и члена Нарвского магистрата. Взятая в плен в 1704 году, она была отослана на житье в Казань, оттуда, несколько лет спустя, приехала в Санкт-Петербург и здесь подарена г-же Балк; последняя презентовала ее Марье Даниловне. Посещая Гамильтон, государь Петр Алексеевич шутил и с ее милой прислужницей… «Государь (замечает Гельбиг) находил большое удовольствие в беседах с ней».

Окруженный подобными красавицами, развлекаясь с ними в часы досуга, Петр веселился и хотел, чтобы веселились все его приближенные: с этою целью монарх, среди множества государственных дел, находил время устраивать самые курьезные празднества; царем их был прежний его наставник, Зотов.

«Мудрый государь, — восклицает Голиков, — наименовал сего Зотова папою, дабы мечтаемую папою власть над христианством и самую особу папы привесть у подданных своих в презрение. С этою целью наряжал он Зотова смешным образом в папские уборы, представлял многие обряды папские в таком же смешном виде и проч. Равным сему образом приводил царь, мало-помалу, в неуважение Патриарха Российскаго».

Чтобы приготовить народ к прибытию патриарха, повествует автор «Деяния», и наперед изведать мысли своих подданных, государь преобразил князь-папу в князь-патриарха. Он одевал Зотова в платье, подобное патриаршему; когда тот торжественно садился на коня в назначенные дни, то государь, подражая прежним царям русским, держал стремя его седла.

С целью же осмеяния патриаршего звания государь повелел устроить смехотворную свадебную церемонию мнимого патриарха.

21 сентября 1714 года дан был указ всем знатным особам обоего пола, гвардии офицерам и другим чиновникам быть на свадьбе тайного советника Никиты Зотова, для чего и приготовить «всесветнаго манера платья, с тем, однако, чтоб каждаго манера было не более трех платьев».

10 декабря государь осмотрел всех ряженых в доме секретаря Волкова, на Васильевском острове; сам распределил порядок поезда, собственноручно написал реестр господам, кому быть на свадьбе, в каком платье и с какими играми. Вся знать, начиная от графа Апраксина, князя Меншикова, митрополита Новгородского, царевича Алексея до последнего царского денщика, все должны были участвовать в смехотворной процессии. Из дам приняли в ней участие: ее величество государыня в фрисландском костюме, две царицы, Марфа Матвеевна и Прасковья Федоровна, — в польских нарядах, обе женщины чрезвычайно набожные, для которых, без сомнения, имя и звание патриарха имело гораздо более значения, нежели для Екатерины, переменившей, по воле случая, вероисповедание. Кроме двух цариц, царевен и принцесс, государыню сопровождали пять девиц-фрейлин: они были в летниках и в нагольных шубах (вывороченных?). В этом странном, не совсем красивом наряде, сохранившемся в настоящее время между кухарками и горничными низшего разряда, во время их ряжений о маслянице и святках, должны были нарядиться фрейлины Екатерины I. В этом же наряде, без сомнения, была и Марья Даниловна Гамильтон.

Гости приглашались особою запискою, написанною в юмористическом тоне такого рода: «Позвать вежливо, особливым штилем, не торопясь… между многими другими тех, которым со двора отлучиться нельзя» (т. е. денщиков). Четверо величайших заик должны были ходить с приглашениями; не принять их никто не смел, опасаясь тягчайшего гнева государева.[20]

16 января 1715 года стали съезжаться; дамы собрались в доме князь-игуменьи Ржевской, каждая в назначенном ей наряде, с красными дудочками. Весь кортеж двинулся по городу длинной процессией, в линеях [21], каждая о шести лошадях, вслед за новобрачными; по бокам шли скороходы, старцы, уродливые толстяки, не могшие двигаться без пособия других; впереди шли музыканты со всевозможными инструментами.

При громе пушечной пальбы, звуках музыки и колокольном звоне всех церквей семидесятилетний князь-патриарх был обвенчан с шестидесятилетней архиерейшей московским девяностолетним священником из Архангельского собора. Обед был в доме князь-патриарха, откуда со смешными обрядами, подняв жениха, процессия двинулась по всему городу. Народ в бесчисленных толпах смотрел на курьезное зрелище: на улицах выставлено было для него угощение: множество бочек с вином, пивом и разными яствами. Этот народ, так недавно благоговевший пред патриархом, ныне забавлялся насчет его звания; пьяная толпа, с ковшами в руках, с великим смехом ревела: «Патриарх женился! Патриарх женился! Да здравствует патриарх с патриаршею!!»

Забавы продолжались более двух недель. Подобные пиршества свадебные, именинные и другие, сопровождавшиеся страшнейшими попойками, по уверению Голикова, служили Петру средством «к узнанию расположения сердец, сопирующих с ним!».