Слово и сталь

  - Слушай - мне подумалось, что разумнее всего для начала решить два мелких вопроса, которые задвинуть было никак нельзя, но о которых запросто можно было и запамятовать после того, как мы займемся основным делом - Тут вот какая штука. Послание у меня к тебе есть. Поручение даже, можно и так сказать.

  - И от кого же? - Барон достал пригоршню орешков и забросил парочку в рот - Хотя, погоди-ка... Ого. Неплохими знакомствами обрастаешь, братец. Не скажу, что очень уж желательными, но неплохими.

  Оп-па! А это я не предусмотрел. Он же сейчас про отметку Странника брякнет, на глазах у любезнейшей публики, и все мои сегодняшние ухищрения отправятся коту под хвост.

  - Есть такое - чуть ли не заткнул ему рот я - Черный Властелин у нас тут завелся, то ли от хорошей жизни, то ли от сырости, уж не знаю, и он очень недоволен тем, что ты его людей... То есть, уже не людей переманиваешь. Велел тебе передать, чтобы ты не зарывался, а то он обидится. Сильно обидится. А в гневе он, сдается мне, крайне неприятен.

  - Я услышал твои слова - Барон прикоснулся пальцами к тулье цилиндра, как бы подчеркивая свои слова - Глупо враждовать с ураганом, он просто сметет тебя, и даже не заметит этого. Если еще увидишься с ним, скажи, что Барон Сэмади признает его право на то, что он будет всегда говорить последним, хотя его слово при этом будет первым.

  - Если увижусь - скажу - пообещал ему я - И вот какая штука еще, это из личных просьб. Есть у меня приятель, ну, как приятель - знакомец хороший. Сейчас он бобер, конкретный такой, с зубами, с хвостом лопатой и даже, наверное, с фамильной запрудой, но раньше он человеком был. Богиня его прокляла, подарив ему вечную жизнь в таком зубастом виде, за правду бедолага пострадал. И теперь ни убить его невозможно, ни утопить, при этом от болот отойти он тоже не может, и все эти века так по ним скачет. Скажи, ты сможешь что-то сделать для него? На тот свет отправить или проклятие снять?

  - Которая из этих дур отметилась? - равнодушно поитересовался Сэмади.

  - Месмерта.

  - Хорошо, что не Тиамат - отметил Барон - С ее проклятием я бы не справился.

  - А с этим?

  - Я смогу забрать его жизнь и вдохнуть в него не-жизнь. Он умрет, но не умрет, став при этом моим слугой навеки. Но, согласись, я не самый худший хозяин, не так ли?

  - Этого я не знаю, и проверять не желаю - сообщил ему я - Это - без меня.

  - Н-да? - безгубый рот Сэмади раздвинулся в улыбке - Все время забываю о твоей неуступчивости и о том, что ты редкостно цепляешься за жизнь. Ну да ладно, наша любовь впереди. Поможем мы твоему бобру, не сомневайся. Кстати, а кто такие бобры? Я про таких не слыхал, у нас в Архипелаге такие не водились.

  - Увидишь - пообещал ему я - Сейчас смотреть на него будешь, или потом, после рейдерского захвата?

  - Потом - Барон кинул в рот еще один орешек - Потом. Сначала - дело. А что такое рейдерский?

  Я с уважением посмотрел на любознательного повелителя мертвых, и мы поднялись на холмик, с которого открылся отличный вид на некогда великий, а теперь проклятый город. Картина была бесподобная, какой-нибудь художник сразу бы потребовал мольберт, кисти и краски, дабы запечатлеть ее для благодарных потомков. Темные громады полуразрушенных зданий, голубые блуждающие огоньки на пустынных улицах и войско скелетов у того места, где раньше были ворота. Войско - по другому это не назовешь. Костлявые руки стискивают рукояти мечей, подлаживают тетиву сборных луков, над голыми черепами, бликующими под луной развеваются черно-красные стяги, горят неугасимым огнем глазницы аж целых шести личей, отдающих команды. Это было очень красиво.

  - Ну как? - не без гордости спросил у меня Барон - Годится?

  - В Аль-Альбейне увидим - ответил ему я и стал спускаться вниз.

Глава 17. В которой речь идет о том, что решение жилищного вопроса - дело небезопасное.

   Песок осыпался у меня из-под ног, в результате чего, под дружелюбное хихиканье Сэмади, я даже чуть было не навернулся.

  - Вот же твою тетку! - ругнулся я, скатываясь прямиком под ноги одному из личей.

  - Не сквернословь - назидательно потряс у моего носа костлявым пальцем жуткий предводитель мертвых - Тут приличное общество собралось, мы таких вещей не любим.

  Черт, то один из них мне пространный филосовский трактат о загробной жизни читает, то другой морализаторством занимается. Что за времена настают, а? Мертвые начинают поучать живых.

  - Извиняюсь - шаркнул ножкой по песку я - Не из злого умысла тетушку помянул, исключительно по привычке.

  - Избавляться от таких привычек надо - лич уставился на меня своими красными буркалами - Причем еще при жизни, во избежание неприятностей в загробном мире. Если попадешь после смерти ко мне в подчинение, и скажешь какую-нибудь непристойность, так я тебя на такие работы определю - жизнь сахаром покажется.

  - Это какие же? - не смог удержаться от вопроса я - Я ж вроде уже помер, куда хуже?