Слово и сталь

- Але - следователь - Виктория Александровна? Вас беспокоят из УВД 'Чертаново', следователь Николашин. Тут у нас гражданин, говорит, что его фамилия Никифоров и утверждает, что вы его жена и можете подтвердить его личность. Что? Да. Ну, помятый такой, одет... Как бомж одет. Что? Не положено, вообще-то...

Следователь протянул трубку мне.

- На расстоянии держи - приказал он. - К уху не жми.

- Аллё, аллё - надрывалась трубка викиным голосом и меня изнутри к горлу подкатило что-то теплое. - Где вы там, дайте ему трубку.

- Не шуми - попросил я Вику. - Малышка, это я. Надо приехать сюда и подтвердить мою личность. Или привезти кого-то, кто это сделает убедительно, ты поняла?

- Я даже не буду спрашивать, как тебе это удалось там оказаться - спокойно ответила мне Вика. - Одно скажи - ты цел?

- Условно - ушел от прямого ответа я. - Но в целом меня потрепали.

- Я их всех разнесу - начала заводиться Вика. - Всю систему МВД!

- Они вообще ни при чем - испуганно глянул я на Николашина. - Это меня... Ладно, приезжай скорее и сигареток мне привези. Я ж за сигаретами вообще-то пошел...

Николашин забрал у меня трубку.

- Куда ехать знаете? - уточнил он. - Как приедете - на посту спросите меня.

Николашин отключил телефон и положил его на стол.

- А я тебе верю - сказал он внезапно. - Не похож ты на бомжа. И на ворюгу тоже, я их много повидал.

- Ну, мне опять в обезьянник? - вздохнул я. - Холодно там.

- А что поделаешь? - Николашин шмыгнул носом. - Он у входа расположен, а на улице не лето. Курить хочешь?

- Очень - оживился я. - Только ведь запрещено в помещениях-то?

Николашин махнул рукой, показывая мне, что все это труха. Закон законом, а жизнь жизнью.

В обезьяннике, куда меня снова отвели, ничего не изменилось, только негр завел какую-то тягучую песню, шевеля толстыми губищами.

- Творчество народов мира - одобрительно заметил я, садясь на лавку, отполированную тысячами задниц безвинных сидельцев. - Исполняется для дорогих русских друзей. Это хорошо.

Я закрыл глаза и стал ждать.

Минут через сорок скрежетнул ключ в замке.

- Скабичевский - послышался голос Николашина. - Или как там тебя, на выход. Пришли по твоему вопросу люди, пошли в мой кабинет.

- С вещами? - пошутил я, немного удивленный тем, что Вика сначала не побилась грудью о решетки темницы. Она такое любит.

- Как вы мне с этой фразой надоели - сморщился Николашин. - Какие вещи, на себя посмотри?

Войдя в его кабинет я остановился в дверях. В нем сидели два совершенно незнакомых мне человека в одинаковых серых пальто, ладно сидящих на их спортивных фигурах и широкополых шляпах.

- Это кто? - удивленно спросил у Николашина я.

- Не понял? - удивился Николашин. - Они сказали, что твои друзья, и паспорт твой притащили.

- Да я их в первый раз вижу - мне стало очень неуютно.

- Ну, как мы вам и сказали - печально отметил незнакомый мне человек. - Вот так, милейший Денис Витальевич, и бывает. Светило журналистики, человек огромного таланта, но не знает меры в спиртном. Друзей не узнает, коллег не узнает, жену чуть не убил... Лечение нужно, лечение. Так мы его забираем обратно, в профилакторий?

- Алкоголизм страшная вещь - подтвердил Николашин. - Забирайте. Документы в порядке, что уж теперь.

Парочка встала с стульев, и один из них, с улыбкой посмотрел на меня -

- Ну-с, Харитон Юрьевич, вот вы и добегались. Пора, пора, там вас уже заждались.

- Не пойду я никуда - вот сейчас меня проняло не по-детски. Мне стало очень страшно. - Следователь, не отдавай меня им, очень тебя прошу!

- Беспочвенные страхи, потливость - покачал головой, все так же улыбаясь, человек в пальто. - Сейчас еще начнет говорить о том, что мы его убивать будем или на органы пустим.

- Бросаю пить и курить к чертовой матери - сказал у меня за спиной Николашин. - Не приведи господь - вот так же.

Как и когда второй из визитеров успел меня перехватить - я так и не понял. Но сразу понял, что я уже не вырвусь. Руки у него были как поручни в троллейбусе - холодные и твердые.

- Вы уж помягче с ним - попросил Николашин. - Больной же человек, несчастный.

- 'Чтоб добрым быть, я должен быть жесток' - назидательно сказал улыбчивый, подошел ко мне и резко, до боли, сжал мою верхнюю губу. Рот непроизвольно раскрылся, и он ловко засунул в него что-то вроде резиновой груши. - Шекспир, классик. Ладно, мы пошли. Честь имею.

Он приподнял шляпу и, проходя мимо Николашина, ловко сунул ему в карман стянутый резинкой кругляш купюр.

- Да ладно вам - довольно забормотал Николашин. - Я ж все понимаю, не за это же...

- За труды - ответил ему похититель и меня поволокли в выходу.

Меня вывели на улицу, где было холодно и солнечно, но я этого холода почти не ощущал - от страха, которого добавлял мне эрудированный человек в пальто.

- Вот и стоило бегать, а, Харитон Юрьевич? - тихонько говорил он мне, пока мы шли по дорожке, ведущей от здания УВД к воротам. - Себе лишние проблемы создали, нам тоже. А так - поехали бы с нами еще тогда, ночью, и время бы сберегли, и жизнь того парня, что мы у машины пристрелили. Финал был бы тот же - но куда быстрее. И для вас куда более оптимистичный.