Слово имеет кенгуру

— Значит, кальмар ваш родственник? Представляю, как при встрече с ним вы говорите: «Доброе утро, дядюшка кальмар»,— улыбнулся я.

— Не смейтесь! У нас и правда много интересных родственников. Например, танцующий осьминог. Он делает пируэты на носках, словно балерина. Есть еще зонтиковый осьминог, он все время открывает и закрывает свой зонтик из толстой коже — на всякий случай, а вдруг пойдет дождь. Потом осьминоги-аргонавты, жемчужный наутилус и каракатица — все они наши родственники. И вообразите себе, что улитки и устрицы тоже приходятся нам родными сестрами.

— Кстати, об устрицах,— сказал я.— Пора и пообедать.

Осьминог с готовностью открыл у себя внизу что-то похожее на клапан кармана, и я увидел насосное отделение реактивного двигателя, дыхательные жабры, чернильную сумку для дымовой завесы и того краба, которого он поймал раньше.

— Не хотите ли вы краба на обед, сэр? — сказал он и протянул его мне.

— Большое спасибо,— поспешил я отказаться,— сегодня я обедаю с друзьями в кафе.

Мы попрощались, и я ушел.

Хотите верьте, хотите нет, но когда я сел за столик в кафе, ко мне подошел официант и сказал:

— Не хотите ли вы краба на обед, сэр?.

VIII. КРЕВЕТКУ ДЛЯ КИТА!

Теперь я знаю, что имеют в виду люди, когда говорят: «Вы заходите слишком далеко».

Обнаружив, что сейчас это можно сказать обо мне, я резко повернул лодку и что есть силы заработал веслами — мне следовало, не теряя ни минуты, выбираться из пасти кита.

— Извините, господин Кит,— сказал я,— но вы так широко разинули рот, что я нечаянно въехал в него.

Кит близорукими глазками глянул на меня.

— Простите, я что-то вас не узнаю,— сказал он.— У нас, китов, очень плохое зрение. А чего, собственно, вы испугались?

— Моряки рассказывали мне, что вы можете проглотить человека вместе с лодкой...

— Эти моряки всегда преувеличивают,— сердито прервал меня Кит.— Разве вы не знаете, что у большинства китов настолько узкое горло, что они могут подавиться даже большой селедкой? А вы говорите «проглотить лодку»! Уж на что у кашалотов огромная глотка, и то даже на обед они предпочитают мелких рыбешек. А ведь у них каждый зуб длиной двадцать сантиметров и весит полтора килограмма!

Я отплыл подальше, чтобы хорошенько рассмотреть моего нового знакомого. Впервые я видел кита так близко. Он показался мне огромным. Еще бы, тридцать метров в длину! Треть туловища занимает голова, на самом верху которой расположены ноздри. Вместо ушей — щелочки. Крошечные синие глазки и широченная пасть, намного больше входной двери моей квартиры, даю слово! И весь, от головы до хвоста, облеплен ракушками.

— Ого! А вы действительно крупная рыба! — восхищенно воскликнул я.

— Рыба? Я вовсе не рыба. Я млекопитающее.

— Да, но млекопитающие живут на суше,— уверенно сказал я.

— Много тысяч лет тому назад мы тоже жили на суше, и до сих пор у некоторых из нас под кожей сохранились рудименты ног, а у молодых китов даже растет шерсть. Но нам больше нравилась морская пища. Поэтому мы немножко изменили форму нашего тела, чтобы плавать лучше, и перешли жить в воду. Затем нам пришлось подрасти, чтобы не потеряться в таком большом море. В отличие от рыб, у нас кровь теплая, мы дышим воздухом и кормим наших младенцев, как и другие млекопитающие.

— Ваши детки, наверно, очень маленькие? — спросил я.

— Да, совсем крошки, не более девяти метров в длину.

Я чуть не вывалился из лодки от удивления.

— Значит, ваши крошки величиной с паровоз! Представляю себе таких близнецов в колясочке на прогулке.

— У нас не бывает близнецов. Мать имеет только одного детеныша,— сказал Кит.

— А чем вы питаетесь?

— В основном креветками,— смущенно признался Кит.

— Креветками?! Кто бы подумал! — Я нагнулся, взял со дна лодки креветку и протянул ее Киту.— Хотите? Она совсем свежая.

— Одна креветка! — Он презрительно фыркнул.— Мы заглатываем их тысячами, когда плаваем на поверхности. Зачерпываем их открытым ртом, словно экскаватором. Две тонны креветок — вот это обед!

Разговорившись, Кит разевал рот все шире и шире, пока пасть его не стала похожа на большую комнату. С потолка свисали сотни костяных копий. Те, что росли по бокам, были длиной всего лишь несколько сантиметров, а посередине были подлиннее палок от грабель и словно обросли шерстью.

— Это у вас что — зубы?

— Какие там зубы! Вы разве не слышали о китовом усе, или пластинах, что одно и то же? У кашалотов и дельфинов-касаток есть только зубы, а у нас — китовый ус. Иногда китовый ус вырастает до пяти метров — прямо-таки с дом — и весит около тонны. Мы пользуемся им как ситом, через которое процеживаем креветок и другую пищу. Вот посмотрите! Я набираю в рот много воды, закрываю его, прижимаю язык к пластинам и выплевываю воду обратно. Видите, сколько креветок осталось у меня во рту!

— Зачем же вас ловят, если вы никому не причиняете вреда? — удивленно спросил я.