Я несильно вздрогнула, почувствовав, как он легонько погладил мои пальцы.
- Не знаю, Ваше Величество. Но, наверное, смысл останется прежним.
Король долгое мгновение молчал, словно размышляя о чем-то своем, но потом чуть наклонился и, не отводя глаз, коснулся перчатки губами. Заставив меня вздрогнуть во второй раз, гораздо сильнее, и застыть на месте, как изваяние. А потом с самым невозмутимым видом выпрямился, придержал готовую выскользнуть кисть и двинулся дальше, как будто ничего не произошло.
У меня едва не выступила испарина на висках.
Боже...
От его непонятного жеста я окончательно растерялась. Запуталась. Отчаянно засомневалась, не в силах понять причин и подоплеки такого странного поведения. Что такое? Что на него нашло, в самом-то деле? Зачем это? Для чего? Со мной? Что он хотел этим сказать?!
Я чуть не утонула в миллионах самых разных предположений. Всего за несколько секунд я перебрала в голове все возможные предположения, от самых жутких до по-настоящему невероятных и совсем уж фантастических. Я похолодела под платьем. Я покрылась волнующими мурашками с ног до головы. Я едва смогла успокоить внезапно загрохотавшее сердце и чуть не споткнулась на ровном месте.
А он даже не обернулся.
И даже не надумал пояснить, почему вдруг решил это сделать. Зачем так смотрел? Для чего буквально сверлил меня взглядом? И чего так ждал, когда с неслышным вздохом выпрямлялся и почти с разочарованием отводил глаза?!
Наконец, я устала гадать и спросила в лоб:
- Сир, скажите: что это было?
- Что именно? - совершенно спокойно уточнил король, подчеркнуто глядя прямо перед собой.
- Ваш поступок. Зачем вы это сделали?
Он небрежно пожал плечами.
- Я выразил вам свое восхищение, леди. Так, как принято у вас на родине. Что в этом плохого?
- Н-ничего, - я поежилась и чуть не клацнула зубами. - Просто это необычно.
- Почему вас вдруг это встревожило? - бесстрастно спросил король. Настолько бесстрастно, что я сразу усомнилась в его искренности. - От других мужчин вы легко принимаете знаки внимания. Что не так со мной?
Я поспешила отвести взгляд.
- Вы - король, Ваше Величество.
- Но я же не слепой. Не дурак. И я тоже - мужчина.
- Я... не это хотела сказать, сир.
Он неожиданно снова остановился и очень внимательно посмотрел.
- Вам неприятно мое общество, леди?
- Нет, сир, - вздохнула я, не зная, куда деваться от этого пронизывающего взгляда. - Нет. Вы - очень интересный собеседник, прекрасный партнер, великолепный боец, весьма проницательный человек...
- Но?
Я прикусила губу, а потом поняла, что на прямой вопрос от меня ждут такого же прямого ответа, и тяжело вздохнула:
- Но меня очень настораживает украшение на вашей голове.
- Почему? - настойчиво спросил он. - Почему вы меня боитесь?
- Я вас не боюсь, сир, - снова вздохнула я, старательно изучая траву под ногами. - Просто меня тревожит вершина, на которой вы стоите. И высота, на которой, как мне кажется, очень трудно удержаться.
- Многие всеми силами стремятся подняться на эту высоту. Хотя бы на день, на час, любой ценой. Хотя бы на миг задержаться.
У меня предательски дернулась щека, а голос заметно похолодел.
- Боюсь, я не из их числа, Ваше Величество.
- Неужели вас не прельщает возможность добраться до верхней ступеньки?
- Нет. Я слишком хорошо понимаю, как больно будет оттуда упасть.
- Вы настолько боитесь высоты, леди? Не так давно мне показалось, что вас даже пропасти не страшат.
- Просто у каждой высоты есть своя пропасть, сир. И через некоторые я вряд ли смогу перепрыгнуть.
- Вы боитесь встать со мной рядом, Гайдэ? - неожиданно тихо спросил король. Так тихо, словно страшился услышать ответ.
Я грустно улыбнулась.
- У меня, к сожалению, есть собственная вершина, Ваше Величество. И замахиваться на вашу было бы верхом неосторожности. Уверенно стоять сразу на двух горных пиках не дано никому. Даже вам. К тому же, я не для этого сюда приехала. И я не ставила себе целью покорять чужие склоны.
Так и не поймав моего взгляда, он отвернулся и, прикусив губу, направился еще глубже в сад... хотя, нет. Не в сад. Кажется, мы уже вышли в какой-то парк, разбитый вокруг королевского замка и заботливо содержащийся в абсолютной чистоте и порядке.