Слово Ишты. Книга 2. (СИ)

   - Да, - кивнула я. - Я сделала все, что хотела. Я добилась всего, чего могла. А теперь мне пора возвращаться. Но мы с тобой еще увидимся, Риг. Обещаю. И мы с тобой еще поговорим. Обо всем, что захочешь.

   Он только прерывисто вздохнул.

   - Когда?

   - Когда придет время. Ты же знаешь - я не люблю торопиться.

   - Хорошо. Я... я буду тебя ждать. И буду хранить твою тайну до тех пор, пока ты не скажешь, что больше не нужно.

   - До свидания, Риг. Я пришлю тебе знак, - я улыбнулась и скользнула к дверям. Но перед тем как окончательно исчезнуть, все-таки обернулась и хмыкнула:

   - Знаешь, тебе, пожалуй, стоит усовершенствовать свое заклятие от "прослушек": боюсь, на новую разновидность изобретения господина да Миро оно уже не действует. Захочешь убедиться - загляни в библиотеку. На второй стеллаж справа от входа. И смени, заодно, слуг: мне кажется, они у тебя слишком разговорчивые.

Глава 18

   На Королевский Остров мы прибыли в числе самых последних - это я поняла, когда не увидела на мосту бесконечно длинной вереницы чужих экипажей, как в прошлый раз. Так, промелькнут одна-две кареты, спешащие в сторону королевского замка, и все. Но я не торопилась: сегодня мне торопиться было уже некуда, потому что мое время должно было наступить немного позже.

   Сегодняшний бал был отнюдь не маскарадным. Он был настоящим, церемонным и совсем не шутливым, поэтому готовились к нему основательно и очень-очень тщательно. Как многочисленные гости (а туда, наверное, съехалась вся Рейдана), так и хозяева... вернее, один хозяин. Самый главный. В гости к которому я так неожиданно согласилась приехать.

   Зачем - сама понять не могла. И почему-то не смогла отказаться, когда меня так вежливо и, главное, искренне попросили. Может, конечно, я и ошибаюсь, но мне вдруг показалось... почему-то... что Его Величество в тот день совсем не играл. И совсем не пытался выглядеть тем, кем никогда не являлся. Хотя, конечно, обманываться этим странным приглашением не стоило: он никогда и ничего не делал без причины. И если уж счел нужным заявиться спозаранку с такими странными последствиями, значит, ему опять от меня что-то нужно. А я... что ж, пожалуй, окажу ему эту любезность. В последний раз.

   Надо же как-то извиниться за хамство моих парней?

   Ну и узнать, заодно, в чем дело. И зачем он меня так настойчиво звал. Я бы, может, и хотела надеяться на то, что...

   Черт. Нет. Даже думать забудь. Потому что это просто невозможно. Гораздо проще думать об этом, как о деловой встрече, чем... чем считать, что за ней стоит что-то еще.

   Не умею я играть в эти игры. Как оказалось, совсем не умею. И, видимо, сама уже в них запуталась. Но верить в сказки нелепо. Позволить себе отпустить фантазии в свободное плавание... нет. Не буду. И помнить ничего лишнего тоже не буду. Так я хотя бы не расстроюсь, если опять ошибусь. И так я, по крайней мере, не увезу из Рейданы полный воз неосуществленных надежд и отвратительных впечатлений.

   Обычный бал.

   Самый обычный.

   На котором я слегка повеселюсь, исполню данное обещание и уже свободной птицей улечу, не скованная ничем, кроме собственного долга.

   Да. Так будет. И так я собиралась попрощаться со столицей.

   Проезжая мимо знакомых арок, в которых наши приглашения снова придирчиво проверили, я немного нервно улыбнулась. Сидящий напротив Эррей (карета, как и в прошлый раз, принадлежала ему) успокаивающе сжал мою руку и тихим шепотом сообщил, что на этот раз титулы придется сообщать настоящие. Это - не маскарад. Тут уже не спрячешься за шутливыми масками. Но у меня и у него этих титулов не было. Вернее, у него был, но недействительный. А у меня тоже был, но нереальный.

   По этой же причине мои братья вынужденно торчали снаружи - на козлах и на подножках, старательно изображая личную охрану состоятельных господ. Точнее, ОЧЕНЬ состоятельных и ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ знатных господ. Таких, что стражи на всех трех воротах немедленно отдали нам честь и дружно вытянулись во фрунт, провожая экипаж горящими взорами.

   Этот день должен был стать последним, проведенным в столице. Поэтому мне хотелось, чтобы нас запомнили. И хотелось, каюсь, слегка побезобразничать перед отъездом, при этом отлично зная, что наказать меня за это или хотя бы вежливо пожурить уже никто не успеет.