Слово Ишты

Человеческие жертвы тоже были – Лин и Тени об этом уже рассказывали, однако, по словам да Миро, это случалось не так уж часто: примерно раз в год. На какой-то особый день, когда Айд требовал от своих поклонников особого отношения. К этому дню «жертвенных» людей собирали возле Главной Пирамиды где-то на юге Невирона, потом загоняли внутрь, как овец на бойню, и… все. Больше их никто и никогда не видел. Но зато вершина Пирамиды на несколько дней становилась видимой изо всех уголков страны.

Что уж выпрашивал жрец у своего жестокого бога во время этого ритуала, никто не знал. Об этом было не принято говорить, и даже коренные невиронцы имели об обряде лишь смутное представление. Однако касательно того, что их вполне устраивало такое положение дел, да Миро тоже подтвердил: невиронцев с самого детства растили, как скот. Как кормовую базу для прожорливого Айда. Их воспитывали с мыслью, что это когда-нибудь случится, они жили и умирали, веря в то, что побывать в Пирамиде – значит оказаться поближе к богу. Иными словами, почетно, увлекательно и очень полезно. Другое дело, что они все-таки стремились подольше пожить, стараясь отдавать сборщикам никчемных соседей-стариков. Однако было и немало таких, кто даже на заклание отправлялся с необъяснимым смирением. А еще были те, кто шел туда с гордо поднятой головой и пребывал в полной уверенности, что переходит в лучшую жизнь.

– Прошу вас, леди. – Тот же проворный слуга с поклоном поставил передо мной большой кусок прозрачного стекла.

Я оторвалась от увлекательного диалога с господином да Миро, увидела грубовато сколоченную (кажется, парень только что выудил откуда-то плотника и велел немедленно сделать?) подставку, благодарно кивнула и жестом велела подвинуть ее к камину. Потом таким же жестом потребовала поставить на нее стекло. Сверху положила карту, затем – еще один лист очень тонкой бумаги, после чего убедилась, что она отлично просвечивает, и занялась самым обычным рисованием, которое у нас осваивает каждый школьник в период увлекательного занятия «переводилок».

Проще, как говорится, не бывает.

Достав из сумочки свой безотказный карандаш, я велела удивленному слуге придержать краешек сползающей бумаги и всего за пару минут абсолютно точно срисовала необходимый мне фрагмент. Сохранив при этом все пропорции, масштаб и даже четкость линий. Тут и рисовать-то было – тьфу. Главное, чтобы имелся хороший упор и нормальное освещение.

– Вот и все, – сказала я, ловко убирая грифель и отнимая от карты копию. Потом поискала глазами нож, знаком попросила одолжить его у начальника тайной стражи, быстро обрубила излишки (а хороший у него нож, наточен, как бритва) и, дорисовав «север» и «юг», сложила копию вчетверо. – Благодарю вас, сударь.

– Это ваш карандаш, леди? – неожиданно подал голос его величество.

Я взглянула на стальной корпус, который прикола ради попросила Дарна покрыть тем же составом, что и мой доспех, и кивнула.

– Да, сир.

– У вашего брата я видел точно такой же.

– Да. Это подарок отца.

Король задумчиво проследил за тем, как я прячу свою драгоценность обратно в сумочку, а я незаметно перевела дух и мысленно похвалила себя за то, что додумалась вычернить орудие рисования. Заодно избавилась от важной улики. Потому что если бы у меня оказался точно такой же карандаш, как уже видел и трогал король… кхм. Он и так уставился на меня с подозрением. И так буравил глазами, будто засомневался. И так следил за моей рукой, когда я резала бумагу, словно голодный пес – за куском колбасы… блин. Еще немного, и я начну думать, что он обо всем догадался!

Однако его величество только нахмурился и наконец отвернулся.

– Что еще вы хотели узнать, леди?

Я же ненадолго задумалась.

– Меня интересует, на чем основывается магия жреца. Мастер Драмт, ваша магия, насколько мне известно, базируется на формировании мыслеформ с последующей их вербализацией и дальнейшим материальным воплощением. При этом основой вам служит эйнараэ с его особыми лингвистическими конструкциями. А что использует жрец, когда создает свои заклинания? Он ведь их создает?

– Кхе…

Я удивленно повернулась к магам.

– Что-то не так?

– Леди, – странно закашлялся мастер Иголас Двир. – А вы не могли бы задать свой вопрос немного иначе? Знаете, я не первый год преподаю в Магистерии, но, признаться, мне незнакомы термины, которые вы сейчас использовали.

– Ох, простите, – искренне смутилась я. – Я просто хотела сказать, что ваша школа предусматривает использование образов, сформированных первоначально в уме, верно? Такой мысленный образ и есть неоконченное заклятие. Вернее, по смыслу-то оно закончено, но до тех пор, пока остается лишь образом, еще не работает. А затем вы используете другую форму, словесную, сливаете вместе два этих элемента и в результате получаете совершенно иную конструкцию, которая уже имеет цвет, вид, смысл и, разумеется, силу.

– Э… верно, леди. Хотя вы весьма оригинально излагаете известный каждому новичку материал.