Слово из трех букв

— Значит нужно сделать так, чтобы ему вообще не хотелось этого делать. Как? А ты представь себе, что будет, если жена ему проедает плешь о том, что этот самый академик Маркенсон, на самом деле большой гад и редкая сволочь, который без стыда и совести грабит молодых и талантливых ученых. Что верить ему на слово — себя не уважать. И дружки у него такие же, при случае и карманы ближнему своему вывернут, и в темном месте до исподнего разденут, и вообще, больше чести непотребный дом посещать, чем этот их симпозиум.

— А вы циник отец Кирилл! Неужели вы и в самом деле так думаете?

— Не просто думаю. Знаю я. что все это не выдумка. Ко мне ведь много кто приходит за утешением.

— Хорошо, допустим вы правы и все так и обстоит на самом деле. Но ведь все это по отдельности существует испокон века. Но почему то так, как вы хотите, не работает. Значит нужно что-то еще добавить, чтоб заработало как нам нужно. Что именно?

Честно говоря, идея священнослужителя мне нравилась. Ведь если все это заработает, то в мире появится такая контрразведка, о существовании которой подозревать конечно будут. Вот только ни одного работника этой организации ни за что не найдут. Спецслужба, которая и на самом деле невидимая, потому что ее не финансируют. Она не имеет того штатного расписания и списка агентов, который можно было бы похитить. Она даже не оставляет никаких улик. В чем конкретном можно обвинить какую-нибудь Пелагею Дормидонтовну? В том, что она жена своего обожаемого Клауса и мать его детей? И ведь нет никаких следов вербовки этой Пелагеи! Не считать же за вербовочный документ запись о вступлении в брак!

— Отец Кирилл, все это выглядит здорово, особенно если смотреть на ту схему, что вы сейчас рисуете. Но почему вы считаете, что все это будет работать так, как нам это нужно?

— То, что возникло естественным путем, всегда будет работать. Нужно просто задать направление этой работе.

— А вот с этого места желательно более подробно.

А более подробным было уверение о том, что нужны те люди, которые сумеют обратить внимание женщин на то, что излишняя откровенность с кем попало, принесет вред не кому-нибудь, а ее семье. Но мало указать на причину ущерба. Нужно еще просветить людей насчет того, как этот ущерб предотвратить. В общем, нужна просветительская работа. И заниматься ей должны специально обученные люди. Такие люди, которые сумеют организовать женские клубы и убедят представительниц слабого пола, что от посещения этих клубов лично им сплошная польза. Главное — суметь собрать людей вместе и дать возможность выбрать для себя занятие по душе. А внедрить в их сознание нужные мысли, дело не такое уж сложное. Церковь этим занимается давно.

Как только я услышала про церковь, шерсть моя сразу стала дыбом. Против участия в проекте людей верующих я никогда не возражала. Те же филантропки были очень набожными дамами и польза от них была немаленькая. И отец Кирилл был мне близок по духу и очень понятен. Но то отдельные люди. С ними можно выстроить нормальное сотрудничество. Но связываться с организацией? Тут меня не устраивало две вещи. Первая- церковь обязательно полезет в наш «монастырь» со своим уставом. Иначе и не будет. Вместо сотрудничества получим грызню и склоки. Но самое главное — Русская Православная Церковь, в том виде в котором она пребывала, меня совершенно не устраивала. Если она стелется под власть предержащих, то о чем с ней можно договариваться? Лучше уж сразу с властями напрямую говорить. Я ведь именно так и делаю. Но хрен с ним со своими властями! Она ведь и под зарубежные структуры стелется. Любое проявление непримиримости — и ей быстро заткнут рот. Сейчас все устаканилось, а ведь в конце двадцатого века по требованию нескольких комиссий «Священного Союза» отправляли в отставку и членов Священного Синода, и митрополитов, не говоря уже про епископов. А за что? За то что эти люди открыто осуждали те грехи, что осуждались обществом во все времена. А кто требовал отставки? Те люди, которые не имели к церкви совсем никакого отношения. И церковь утерлась! И так везде и всюду. Как я могу доверять организации приспособленцев? Именно это я и высказала в лицо отцу Кириллу. Тянуть с ответом он не стал.

— Правду говоришь ты о том, что церковь наша подвержена гонениям и вынуждена терпеть то, что раньше те стала бы терпеть ни в коем случае. Это приводит к тому, что люди уходят либо в секты, либо вообще впадают в безбожие. Это нисколько их не спасает, ибо нельзя уйти от мира сего, если ты его не можешь покинуть совсем. Нужно либо смириться с неизбежным, либо бороться.