Слово Лешему

1 августа — Макрида... Вепсы, бывало, упреждали: «На Макриду задожжит, то и вся осень мокрая». День выстоял без дождя. Утром ходил в лес, косил траву, тряс сено. Удил окуней для пса. Плавал на речку Геную, едва закинул уду, как оторвался крючок. Крючков осталось всего три, я ими дорожу, про запас не беру.

Перекинулись несколькими словами с идущим мимо кооператором Андреем... Андрей приезжал сюда, не будучи кооператором, будучи мастером спорта по плаванию, микельанджеловским Давидом по стати... Он знал точки на человеческом теле, чтобы нажатием на оные изгонять болести. Меня однажды прихватил радикулит, Андрей взялся меня лечить, предупредил: «Приготовьтесь, будет больно». Я приготовился, он надавил сильным пальцем на боль, я пережил удар боли, встал с топчана выздоровевший, хоть в Пашозеро на танцы беги.

Как занесло Андрея на Вепсщину, не знаю, но знаю, что здешний Хозяин шепнул ему на ухо: «Будь здесь. Лучше места тебе не будет». Это категорическое приглашение-наставление здешнего Хозяина остается в тебе надолго, может быть, навсегда. Мне он тоже шепнул, надо думать, и Соломонычу, и тем, кто поселился в Нюрговичах сей год. Хозяин внушил всем нам простую, самоочевидную истину: лучше этого места не может быть, ибо оно единственное — ничье; другие все места заняты. Бери пока не поздно; станет твоим. Ему поверили, по его и вышло.

Андрей с тоже молодым городским мужиком Сергеем купили избу в Нюрговичах, зарегистрировали кооператив «Сельга», что дало им возможность... ну да, на законном основании. Андрей мне говорил, что вначале они с Сергеем намеревались выращивать бычков, но что-то у них не получилось с Соболем. В документе с печатью, мне дали его почитать, записано, что кооператив «Сельга» занимается изготовлением художественных изделий из местных материалов. Я видел в сенях избы кооператоров нанесенные из лесу корневища, коряжины, мутовки. Мне показали и вырезанные из ракушек камеи, с выгравированными по трафарету профилями царственных особ. Понятно, что камеи, произведенные кооперативом «Сельга», не пользуются спросом у местного населения, их везут сбывать в город. Впрочем, много ли навытачиваешь камей, особенно в зиму, без света, без движимого током сверла, в латаной-перелатанной продувной избе? А зимуют... И две собаки у Андрея с Сергеем — здешних кровей, но воспитанные в строгости, к чужой ноге не идущие, грозно облаивающие редкого прохожего, скажем, Божьего человека Диму... Да и меня... После придут вилять хвостами, виниться: «Мы знаем, любим тебя, но пойми и нас, такая наша служба, так нас натаскали». Обе собаки у кооператоров кобели, имена им присвоены по высшему международному разряду: Рэмбо и Данди. В них проснется простое, собачье, кобелиное, увяжутся за моей сучонкой и тотчас по всей деревне над хорошо резонирующим озером раздастся медноголосый крик Андрея: «Рэмбо! Данди! Назад! Ко мне». Псы вспомнят, что они Рэмбо и Данди, а не какие-нибудь там Матрос и Малыш — и опрометью к хозяину.

Про наших кооператоров Андрея и Сергея в округе ходит молва, что они ловят жемчуг в вепсовских реках, в старину, правда, жемчужных, как и во всей Новгородчине, а нынче — Бог знает. Щук они насобачились ловить, и тот и другой (с ними еще был третий, но не выдержал, утек); Сергей мне говорил: в Корбеничи за хлебом поплывет, туда шесть щук поймает и обратно не меньше. Андрей тоже называл цифру: семь щук в один конец и в другой семь...

Андрей похож... на вавилонского царя Навуходоносора, разрушившего Израиль. Солнце накалило его бледнокожее с веснушками лицо до цвета начищенной меди. На медном лице бронзово-рыжая борода и холодно-голубые глаза. Колонна шеи... Как вижу Андрея, тотчас вспоминаю Навуходоносора, вот таким он мог быть, как Андрей...

Идучи в лес через мою горушку, как всегда в армейском, в галифе, гимнастерке, кирзачах, Андрей наставительно мне сказал:

— Жить надо сегодня так, как нравится. Ничего другого потом не будет.

Мне показалось странным выслушивать нотацию от человека вдвое младшего меня. Но я с ним согласился: ну что же, хочешь и живи. Думал я совсем о другом, как прожить этот день — Божий дар. Моей воли для этого мало, моя воля ничего не решит; воля Божья — дать мне этот день или отнять его у меня. Первый день августа проливается божественным нектаром. Все, что вижу, осязаю, ощущаю, доставляет высшее наслаждение — и ничего не стоит, даром. Я вошел в гармонию с образом жизни. Надолго ли? И почему так печальна душа? Почему по ночам нет сна, култыхается сердце?

Сегодня на небе перистые облака. Но, признаться, и перьев не видать. Облачность с промоинами голубого неба, с нахмуренными лохматостями, с блуждающими облачками.

Совершенно особенные вечерние закатные облака, с их продолговатостью, похожестью на больших рыб или на астероиды, с их лиловостью, багряностью, озаренностью, направленностью в то место, куда сядет солнце.