Слово наемника

— Расскажи-ка все по порядку, — потребовал Жак. Именно — потребовал, а не попросил! Потом, поймав мой насмешливый взгляд, примирительно добавил: — Я же не просто так спрашиваю. Дня за два, как ты нас освободил, на рудник весточка пришла. Мол, «король» приказал — тот, кто повстречает наемника Артакса, должен его убить. Мы с ребятами голову ломали — с чего это вдруг? Сам же наемнику слово сказал, а теперь убить хочет? Что-то тут не так…

— Чего ж не убили? — усмехнулся я. — Была же такая возможность…

— Ты, наемник, нас совсем за людей не считаешь? Мы же только на тебя и надеялись… Кто мы после этого будем?

От обиды голос Жана-щипача задрожал, и он неожиданно всхлипнул.

— Не сердись, — попросил я, приобняв парня за плечи. — Это я так, сдуру сказал. Понимаешь, уже привык, что меня постоянно предают…

— Ладно, проехали, — грубовато сказал вор и высморкался, скрывая слезы. — Но ты бы рассказал, как все дело было. Я ведь среди нашего брата человек непоследний, сам знаешь…

Что ж… Я рассказал щипачу обо всем, что случилось со мной после нашего расставания. Как я убил старика-нищего, отнял телегу у братьев-язычников и встретился с шайкой Марты. И о поединке за «титул», и о том, как меня арестовали, как мой старый друг вел себя на суде. Даже не стал скрывать самого неприятного — картины, какую увидел в доме бывшей любовницы.

— Дела… — протянул щипач, когда я завершил свой рассказ. — Выходит, король не только тебя, но и всех нас предал.

— Почему? — не понял я.

— Ну ты же ему сказал, что хочешь из рудника каторжников освободить? Сказал. Значит, должен был король воров озаботиться, чтобы тебя любой ценой из тюрьмы высвободить. Ну, — развел Жан руками, — понятное дело, не смог бы он тебя из тюрьмы спасти. Но зачем было на суде против тебя свидетельствовать? С него ведь народ воровской может и спросить за такие штучки-дрючки…

— Выкрутится! — уверенно отозвался я. — Жак Оглобля еще и не из такой беды выкручивался. Скажет — убийц да воров я не предавал, а то, что про наемника на суде свидетельствовал, что тут такого? Наемник — он человек чужой. А то, что слово знает, так при чем тут я? Может, под пыткой у кого вызнал? Кто докажет, что я ему слово сказал?

— Может — да, а может — и нет, — пожал вор плечами. — Но тут еще одна тонкость есть. Можно королю вопрос задать — не захотел ли он деньги присвоить, которые должен был тебе за поединок заплатить? Деньги за поединок — дело святое. Это как долг за проигрыш. Проиграл — плати!

— Придумает что-нибудь. Скажет — деньги наемнику я заплатил при свидетелях. И свидетелей приведет.

— Вишь, так-то оно так… Но и спрашивать его не дураки будут, а люди бывалые. Тут выкрутился, там открестился. Это тоже подозрительно. А король воров должен свою честь блюсти!

Я едва не заржал, как мой гнедой, заслышав высокопарную чушь о чести, что должен блюсти король воров и душегубов! Ишь ты, «воровская честь»… Ну и ну…

— Как я понимаю, ты мне не все рассказал? — настаивал щипач. — Ты же нашего короля много лет знаешь. Наверняка известно что-то такое, что ему костью в горле станет. По глазам вижу, что знаешь. Знаешь, но не говоришь…

«Что да, то — да, — хмыкнул я про себя. — Если рассказать ворам о том, что их король служил наемником и получал жалованье от короля, одного этого хватит, чтобы снять с него „корону“. А коли дополнить рассказ историей о его гешефтах с первым бургомистром, наличием земельной собственности, немой девкой, что подслушивает и подсматривает, потом доносит Жаку Оглобле (наверняка не только о купцах, но и о своих), — так воры своего короля примут в ножи!»

С девкой, конечно, не все ясно. Может, она не на Жака, а на бургомистра работает? Или же на обоих сразу?

Жак Оглобля делился со мной многими секретами. Но он ничем не рисковал. Знал, что я не стану рассказывать. Одно дело, что я сам привык, коли меня предают, но совсем иное, если и я начну предавать… пусть даже предателя.

— Эх, видно, придется мне в Остраву ехать, — вздохнул щипач.

— Куда-куда? — переспросил я, едва не выпустив вожжи.

— В Остраву, — повторил Жан и насмешливо уточнил: — Город такой, в Моравии.

— Знаю, что город, — хмыкнул я. — Представь себе, мне даже известно, что это столица новой империи… А почему в Остраву?

— Так там же старейшины всех воров Швабсонии живут, — с удивлением посмотрел на меня щипач. — Ты что, не знал об этом?

— Вот про столицу — знал, а про старейшин — нет, — честно отозвался я и добавил: — Я вообще про воровских старейшин слыхом не слыхивал. Знаю, что в каждом городе есть свой «ночной король» и свой старшина нищих. А про старейшин всея Швабсонии…

— Да ты что?! — изумился Жан. — Про это же каждый знает! А… — спохватился он. — Я все забываю, что ты не вор.

Вот ведь какие интересные новости. Я же родился и вырос в Остраве, а о том, что это не только столица Моравии, но и воровская столица Швабсонии, не знал! Но с другой-то стороны, кто будет рассказывать графу и наследному принцу (хотя и третьему по наследственной очереди) такие вещи?

— А зачем нужны старейшины? — поинтересовался я.