Слово о граде Путивле

– Триста лет он мне не снился! – слишком искренне признался банник.

Савка ему не поверил.

– Значит, так, – сказал юноша, – или покупаешь у меня душу, или показываешь дорогу к черту, или я задую свечу.

Банник сердито рыкнул и подошел к юноше поближе. Он долго вглядывался в грудную клетку Савки, потом удивленно хмыкнул и воскликнул:

– Вот это да! Слышал, что такое бывает, но вижу впервые!

– Что во мне особенного?

– Да есть кое-что, – уклончиво ответил банник.

– Говори, или свечу затушу, – припугнул Прокшинич.

– Если затушишь, не у кого спрашивать будет! – насмешливо ответил банник, почувствовав, что заимел власть над человеком. – Сделаешь дело для меня, расскажу.

– Чего ты хочешь? – поинтересовался Савка, которого распирало любопытство.

Банник показал на горшок с остатками отвара корней травы бедренец, которым женщины обмывали тело, чтобы было чисто и молодо:

– Набери в этот горшок воды, отнеси в овин и поставь в печь.

– А зачем?

– Отомстим овиннику за сожженную старую баню, – объяснил банник. – Пока вся вода из горшка не испарится, овинник не сможет выбраться из печи. Ее сейчас не топят, так что маяться ему придется долго, не меньше, чем мне досталось без бани.

– Хорошо, – согласился юноша.

Он надрал в горшок воды из бочки, что стояла у каменки, отнес в овин. Когда ставил горшок в печь, из нее вылетело облако пепла, который попал юноше в глаза, нос и рот. Савка от неожиданности чуть не уронил горшок. Откашлявшись, отчихавшись и отплевавшись, он все-таки поставил горшок с водой в печь и от себя добавил – перекрестил топку, чтобы овинника скрючило и не отпускало до первых петухов.

Когда Савка Прокшинич вернулся в баню, свеча уже догорала.

– Ну, рассказывай, что во мне необычного? – потребовал он.

– Души у тебя нет! – смеясь, сообщил банник.

– Как это нет? – не поверил Савка.

– А никак! Когда тебя несли в церковь крестить, завернули в тулуп, чтобы богатым всю жизнь был, да только не проверили карманы. А в левом кармане тулупа таракан сидел. Этого таракана и окрестили, он и получила твою душу. Если бы ты его проглотил, душа, хоть и черная, вернулась бы в твое тело. Не успел таракан доползти до тебя, раздавил его твой отец. Так что нет в тебе никакой души, дырка там бездонная.

Савка Прокшинич вспомнил, что всегда любил черных тараканов, частенько бросал им за печь крошки со стола. И тараканы не боялись его, даже узнавали по шагам и голосу и, как по зову, выползали из щелей. Однако ему стало муторно от мысли, что не имеет души.

– Врешь ты все! Леший видел у меня душу, даже обменять хотел на волков, – возразил Савка.

– Но ведь не обменял? – задал вопрос банник и захихикал. – Нашел кому верить! Леший соврет – не дорого возьмет.

– А ты не врешь?

– И рад бы, да не могу. Пока свеча горит, должен служить тебе верой и правдой, – ответил банник.

– И что мне теперь делать? – спросил Савка.

– Откуда я знаю?! И вообще, чего ты ко мне пристал с добрыми делами?! – возмутился банник. – Навредить кому-нибудь – это, пожалуйста, выполню, а на хорошие дела я тебе не помощник.

– Ты обязан мне помогать, – не согласился Прокшинич, – свой своему поневоле брат.

– С чего это ты взял?! Я псу не дядя, свинье не брат! – возразил банник. – Так что иди надоедай кому-нибудь другому.

– А кому, кто знает? – не отставал юноша. – Черт знает?

– Ну, черт всё знает, – ответил банник. – Да только вряд ли ты с ним встретишься, он будет бегать от тебя, как от ладана.

– Почему?

– Потому что ты приносишь несчастье всем, кому служишь.

– Даже черту?! – не поверил Савка Прокшинич.

– А чем он хуже остальных?! – возмущенно произнес банник. – Перед несчастьем все равны!

– Тогда говори, где и как мне его найти, – потребовал Савка.

– Я бы сказал, но боюсь, что мне за это достанется от черта.

– И от меня получишь, – сказал Савка и наклонился к почти догоревшей свече, намериваясь затушить ее.

– Ну, хорошо, скажу, – быстро согласился испугавшийся банник. – В ночь на Ивана Купала он обязательно будет возле костра.

– А как я его узнаю?

– Ему трижды будут предлагать прыгнуть через костер, а он трижды будет отказываться, и только на четвертый раз согласится.

– До Ивана-Купала долго ждать. Говори, где мне его раньше найти.

В это время свеча догорела и потухла.

– Почему молчишь, отвечай! – потребовал юноша. – Эй, банник, ты где? Отзовись!

– Из-за печи не лепечут! – ответил банник из-за каменки и ехидно засмеялся, уверенный, что юноша не сможет добраться до него, потому что одним способом можно вызвать нечисть только один раз, а другие Савка не знал.

22

Князья Владимир и Святослав вернулись из погони за половцами к вечеру следующего дня. Они взяли в плен около сотни женщин и детей, но мужчин убили и пленили мало, потому что половцы удирать умели. Спрыгнув с коней, усталые и запыленные воины бросились к реке напиться свежей воды и умыться. И князья Владимир и Святослав сперва ополоснулись в речной воде и только потом пошли к шатру князя Игоря, который ждал их у входа.

Обняв по очереди племянника и сына, он спросил:

– Не догнали половцев?

– Ночью оторвались от нас, рассыпались мелкими отрядами, – ответил князь Святослав.