Слово о граде Путивле

Не произнеся ни слова, Бут ударил Савку в грудь с такой силой, что тот отлетел в противоположной стене, ударился о нее головой и потерял сознание. Берендей быстро поднял его и выкинул через бойницу в реку. Убедившись, что Савка Прокшинич не выплыл, берендей спустился с башни.

Возле входа в Тайнинскую башню стояла княжна Ярослава. Она никак не могла понять, почему оказалась здесь. Заслышав шаги, Ярослава тихо, испуганно спросила:

– Кто тут?

– Это я, Бут, – ответил берендей, выходя из башни.

– Как я здесь оказалась? – спросила княжна.

– Тебе приснился сон. Дурной сон, – ответил Бут. – Возвращайся в терем, княжна. Не бойся, я буду тебя охранять.

– Я с тобой ничего не боюсь, – заверила княжна и смутилась. Наверное, она, как обычно, покраснела, но в темноте это осталось незаметным.

Проводив ее до двери терема, берендей Бут попросил:

– Помолись за мою грешную душу, княжна.

– Обязательно, – заверила Ярослава. – Я за тебя каждый день молюсь, – призналась она и сразу поправилась: – За тебя и за всех страдающих.

Когда она вошла в терем, берендей Бут лег спать на крыльце у двери, чтобы без его ведома никто не смог выйти из терема.

36

Князь Игорь Святославич и Овлур по ночам шли вдоль берега Донца, а днем отсыпались в прибережных зарослях. Так было и безопаснее да и, когда ночью идешь, комары меньше покусают. После купания в Донце одежда и волосы их стали белесыми, отчего оба казались поседевшими. Питались дичью, подстреленной Овлуром, и рыбой и раками, пойманными князем Игорем.

На рассвете седьмого дня они увидели на правом берегу высокую белую скалу, в которой находилось несколько входов в пещеры.

– Это Печерский монастырь, – сказал Овлур. – Когда мне было около года, моей матушке приснился сон, что должна подарить меня этому монастырю. Мы кочевали неподалеку, и она ночью прибежала сюда. Но монахи только крестили меня, приказали ей вернуться к половцам и предрекли, что взрослым я сам приду к ним, послужу вере христианской.

– Давай переправимся на тот берег, попросим помощи у монахов, – решил князь.

Они решили пройти выше по течению, сделать там плотик и на нем переправиться через реку, чтобы снесло прямо к монастырю.

– Эй, Святославич, иди сюда! – послышалось из камыша.

Князь Игорь и Овлур наготовили оружие.

– Кто ты такой? – спросил князь.

– Монах я, – откликнулись из камыша, – перевезу вас на лодке к монастырю.

Игорь Святославич и Овлур подошли к зарослям камыша, увидели узкий проход в них. Там в лодке-долбленке сидел седой жилистый монах-русич с длинной, растрепанной бородой. На нем была латанная-перелатанная серая ряса.

– Откуда ты знаешь, кто я такой? – спросил князь Игорь.

– Старец Онуфрий предупредил, чтобы я тебя здесь встретил, – ответил монах.

– А откуда он узнал обо мне?

– Он все знает, – ответил монах таким тоном.

Князь и Овлур сели в долбленку, которая осела почти до воды, и монах, загребая часто и сильно, быстро перевез их к монастырю.

– Идите за мной, – приказал монах.

По узкому карнизу, вырубленному в скале, они поднялись к входу в пещеру. Лаз был узкий и низкий, чтобы удобно было отбивать нападение, но потом становился шире и выше. Монах привел их в трапезную – большое помещение, посередине которого стоял длинный стол и лавки. В одном углу висели несколько икон без окладов.

Игорь Святославич и Овлур перекрестились на них.

– Садитесь, сейчас вас накормят, – сказал монах, – а потом отдохнете. После обеда приедут берендеи с лошадьми. Они проводят вас до Северской земли.

В трапезную зашел другой монах, помоложе, поставил на стол блюдо с жареной рыбой и две маленькие пресные лепешки.

– С хлебом у нас плохо, не обессудьте, – предупредил старый монах.

– Если доберусь домой, каждый год буду присылать вам обоз хлеба и другой снеди, – пообещал князь Игорь.

– Знаем, но пока угощайтесь тем, что есть, – сказал монах.

После трапезы молодой монах повел Овлура отдыхать, а старый сказал князю:

– Тебя ждет старец Онуфрий.

Монах зажег лучину и повел князя по извилистому проходу вглубь и вниз скалы. По всему проходу, то слева, то справа были ниши – кельи монахов. В некоторых нишах была постелено сено, в других нет. Проход заканчивался камерой, в которой были вырублены три ниши. В одной нише лежал худой, изможденный старик, прикрытый рваным рядном. Голова его была лыса, а борода хоть и длинна, но очень редка. Князь плохо рассмотрел его, потому что монах с лучиной сразу ушел.

– Проходи, князь, садись, – пригласил старец.

Князь на ощупь побрел к нише, которая располагалась напротив старцевой.

– Левее, – подсказал старец.

– Как ты видишь в такой темноте?! – удивился князь Игорь.

– Я не вижу, слепой, – ответил старец, – я чувствую.

– Я так не умею, – признался князь, садясь в нише.