Слово о князе Владимире

А теперь поспешим в Софийский исторический заповедник, где кроме собора, сооруженного при Ярославе Мудром, вы увидите звонницу, колокольню, митрополичьи палаты, трапезную, братский корпус и другие здания. Софийский собор отреставрирован заново и производит неизгладимое впечатление настоящего шедевра древнерусского зодчества. Ярослав Мудрый задумал построить его на свой манер как административно-политический центр своей столицы, как главный митрополичий храм и не стремился повторить Софию Константинопольскую. В нем происходили церемонии «посажения» послов, созывались веча киевские, велось летописание, собиралась Ярославом Мудрым первая в Древней Руси библиотека. Непосредственным творцом этого храма являлся сам Ярослав. К сожалению, время и войны не пощадили его. Из 640 квадратных метров мозаик уцелело лишь 260. И все же мы можем лицезреть в своде главного купола Христа-Вседержителя, а в центральной апсиде — богоматерь Оран-ту (покровительницу). Ниже Оранты изображена многофигурная композиция «Евхаристия».

Помимо мозаик сохранилось около трех тысяч квадратных метров фресок, на одной из них мы увидим групповой портрет семьи Ярослава Мудрого. На другой — Ярослав с макетом своего собора в руке и княгиня Ирина шествуют к Христу, рядом с которым их ожидают княгиня Ольга и князь Владимир. В храме находится и саркофаг Ярослава Мудрого. Здесь же были похоронены Всеволод Ярославич, Ростислав Всеволодович и Владимир Мономах. Их саркофаги не сохранились.

Кроме того, в Софийском соборе имеются весьма любопытные фрески по обеим сторонам спиральных лестниц, ведущих на хоры. Их редко показывают посетителям, так как боковые галереи, откуда начинаются лестницы, заняты под служебные помещения. Удивляет то, что тематика этих фресок вроде бы не согласуется с общим содержанием храмовых росписей и мозаик. Действительно, там изображены сцены охоты на диких зверей, скачки, скоморошьи пляски, циркачи и музыканты, а на самом верху — константинопольский цирк, в царской ложе которого находится византийский император Константин Багрянородный (X в.) и рядом с ним восседает киевская княгиня Ольга. И оба смотрят цирковое представление — зрелище, объявленное православной христианской церковью «бесовским».

На сей счет многими историками и искусствоведами строились разного рода догадки, сводившиеся к тому, что киевские живописцы, оставаясь язычниками, отдали здесь дань языческой Руси и ее прошлому, запечатлев серию картин из жизни славянских племен. Если же повнимательнее присмотреться, то мы обнаружим два параллельных ряда последовательного изображения сцен: у русских охота на медведя, кабана и куницу, а у греков — на льва, гепарда, леопарда; с одной стороны — русские зимние скачки, с другой — византийские; вот русские скоморохи, ловкачи и музыканты, играющие на рожках, гуслях и бубнах, а рядом — греческие циркачи и музыканты с трубами и скрипками. И все это предваряет сцену встречи княгини Ольги и императора Константина Багрянородного, происходившей в 955 году (по византийским источникам — в 957 г.).

Разгадку этого древнего «ребуса» мог бы лучше всего нам объяснить сам Ярослав Мудрый, если бы мы могли услышать под сводами собора его голос. Не исключено, что в этом случае он бы заявил следующее: «Да, это я задумал построить Софию Киевскую, чтобы более не обращаться к Софии Константинопольской. А эти росписи должны рассказывать ныне сущим и грядущим, что Русь Киевская и ее церковь становились и развивались своим собственным путем, независимо от империи и ныне равны с ней, что Византия тоже была некогда языческой и потому всякое посягательство на права или свободы русского государства не может быть допустимо, как о том было сказано еще княгиней Ольгой самому императору Константину Багрянородному во время их переговоров в Константинополе, где она восседала рядом с ним как равная, равновеликая».

Думается, такое объяснение не лишено смысла, ибо то, что дошло до нас, следует рассматривать не только как памятник далекого прошлого, но и как выражение идеологии и философии его создателей. И, войдя в «открытую дверь» нашей истории, мы не раз убедимся в правомерности подобного подхода.

Здесь, в «городе Ярослава», вас ожидает еще одна, не менее завораживающая встреча с историческим прошлым, если, покинув Софийский заповедник, вы направитесь к валу Ярослава по Владимирской улице. Взору предстанут во всей своей первозданной красоте и величии Золотые ворота, возведенные заново несколько лет назад над их древними руинами по плану-реконструкции киевского историка-археолога С. А. Высоцкого.