Слово о князе Владимире

…То, что произошло, потрясло киевлян. В один из дней на Старокиевской горе собралось множество людей со всех концов города и из окрестных селений. Церемониал низвержения идолов был заранее подготовлен и походил на публичную казнь разбойников, во время которой первыми казнят рядовых членов шайки, а в конце их главаря. Сначала порушили статуи Волоса, Хорса, Даждьбога, Мокоши и Симаргла, бросив их в огромный костер, а затем приступили к Перуну: свалили его на землю, содрали с него позолоту и каменья и, привязав к хвосту лошади, поволокли по Боричеву взвозу к Днепру, подталкивая на ходу статую шестами и беспрестанно колотя ее палками. Огромная толпа потянулась вслед за ним вниз. Легко представить себе состояние киевлян, ставших невольными свидетелями этого «святотатства». Ведь и те, кто считал себя христианами, еще не отрешились от прежней веры и почитания славянских богов и не отрешатся на протяжении целых веков. Стон и плач стоял великий, и дружинам было нелегко сдерживать волнение людей, потерявших священных покровителей их рода и семьи, посевов, скота и урожая.

Вот Перуна подтащили к Днепру и, подняв на руки, бросили в реку. Толпа на мгновение смолкла, глядя на то, как идол сначала погрузился в воду, а затем снова появился на поверхности и медленно поплыл по течению, покачиваясь на волнах. И тут произошло то, чего никто не ожидал: людская масса пошла по берегу, провожая с плачем Перуна. По пути к ней присоединялись новые толпы, и так продолжалось в течение нескольких дней, пока статуя бога не достигла порогов и острова Хортицы. Там ее выловили из воды и поставили на берегу острова, где она стояла некоторое время, а затем, согласно преданию, была зарыта в землю. Еще долгие годы сюда совершалось паломничество сторонников прежней веры, а много веков спустя запорожские казаки, устроившие на острове свою крепость, объявили Перуна своим покровителем и защитником.

Летописец, рассказывая об оплакивании народом поруганного бога, не без горькой иронии подмечал: «Велий еси, господи, чюдна дела твои! Вчера чтим от человек, а днесь поругаем». Чему, мол, еще вчера поклонялись, сегодня предаем поруганию. Впрочем, это относилось не к самому народу, а к князю и боярам киевским, повелевшим в тот день всему населению Киева явиться на берег Днепра, угрожая объявить врагами тех, кто ослушается приказа. Именно так можно объяснить присутствие на богохульном мероприятии как христиан, так и язычников.

Отмена языческого культа проводилась постепенно и в других городах Киевской Руси, куда направлялись епископы вместе с дружинами не только для их охраны, но и для усмирения народных волнений и восстаний. Однако главным препятствием на пути распространения христианства являлись не языческие боги и идолы, а сами люди, остававшиеся верными старым культам, продолжавшие молиться домовым и лешим, поклоняться рукодельным домашним божкам и гадать по птичьему граю даже тогда, когда их обращали в христианство и обязывали платить подати церкви. Самыми стойкими были родовые и земледельческие культовые обычаи, регулировавшие жизнь не только сельского, но и городского населения. И среди них наибольшей популярностью пользовались русальные праздники и обряды в честь Купалы.

Поэтому на первых порах введения христианства на Руси приходилось думать не о всеобщем крещении народа, а о пропаганде новой веры ее миссионерами в разных городах и весях. Другая задача заключалась в том, чтобы поставить церковные преграды на путях старого языческого празднования и обрядности, для чего необходимо было пересмотреть весь годовой языческий календарь на основе христианской мифологии. На это ушли целые столетия, и первым шагом в данном направлении стало переоснование на христианский лад купальского празднования, имевшего преимущественное распространение в Среднем Поднепровье и в самом Киеве: пусть остается Купала, но если к нему приобщить культ Иоанна Крестителя, то получится нечто среднее, называемое Иваном-Купалой.