Слово о князе Владимире

По свидетельству Константина Багрянородного, еще намного ранее этот кочевой народ, обитавший между Волгой и Уралом, пробился через землю хазар и устремился против мадьяр, живших тогда у Волги. Следом за снявшимися с места мадьярами печенеги прошли на Дунай, оттеснив их в среднее его течение. Печенежская орда состояла из восьми колен, представители одной половины которых кочевали между Дунаем и Днепром, а другой — между Днепром и Доном.

Со времени княжения Игоря Киев и печенеги, стоявшие на великом пути в Русское (Черное) море, вели войны, заключали договоры и союзы. В XI веке другой кочевой народ — половцы подчинили себе печенегов, и те, постепенно переходя к оседлости, стали тяготеть к Киеву, наниматься к нему на службу. Основные их поселения находились по берегам Роси. Во второй половине XI века они превращаются в вассалов Руси, обязываясь охранять южные ее границы и участвовать в походах киевских князей. Оседлых печенегов называли на Руси не только торками, но и берендеями или черными клобуками, то есть черными шапками, черными колпаками. После золотоордынского нашествия часть их смешалась с русским населением, часть откочевала в среднеазиатские степи и далее в бассейн Сырдарьи, где и осела окончательно, перемешавшись с другими тюркскими народами и получив новое имя — каракалпаки.

Весь десятый век, ставший веком расцвета Киевской Руси, обозначен не только созидательными деяниями, но и непрерывными войнами как с Византией, так и кочевыми ордами печенегов, которые использовались империей против Киевской Руси, стремившейся выйти на Черноморское побережье и Дунай. Русским дружинам, сопровождавшим караваны торговых судов по Днепру, приходилось постоянно преодолевать печенежские заставы и с боем пробиваться сквозь них. Впрочем, печенеги опасались вступать в соприкосновение с крупными воинскими силами русских, так как хорошо знали силу и мощь их оружия, стойкость и отвагу воинов в ближнем бою. Но как только становилось известно об ослаблении защиты русских рубежей, кочевники спешили немедленно воспользоваться этим, чтобы разграбить города, угнать в полон их жителей для распродажи на причерноморских торгах.

Некоторые эпизоды военных стычек с ними нашли отражение в «Повести временных лет», а отдельные случаи стали хрестоматийными, запечатлены в картинах русских художников. Один из таких случаев оброс легендой и известен как поединок русского силача Яна Усмаря (Усмошвеца) с печенежским богатырем.

Это произошло весною 992 года. Печенеги двинулись на Киев от берегов реки Суды, а Владимир, узнав об угрозе нападения, выступил с дружинами им навстречу и встал на реке Трубеж. Так русские и печенежские рати выстроились друг против друга, выжидая удобный Момент для нападения. Конечно, печенегов такое положение не устраивало, ибо они рассчитывали внезапно осадить Киев, а тут им противостоял столь мощный заслон. Обычно в подобных ситуациях устраивалось единоборство наиболее ловких и сильных бойцов — представителей враждебных сторон, а иногда и самих предводителей воинских отрядов.

Так было и на сей раз. С предложением о поединке выступил печенежский князь: «Выпусти своего мужа, а я своего, и пусть борются. Если твой муж победит, то не будем воевать три года, если же мой победит, то будем воевать три года». Как же понимать выдвинутые условия? Думается, за этим крылся понятный обеим сторонам смысл: кто бы ни взял верх, в бой вступать не будем, а разойдемся либо на три года, либо на неопределенное время.

Владимир согласился и приказал найти такого молодца, который бы не ударил лицом в грязь. Однако в дружине такого не сыскалось, а печенеги уже выставили своего бойца устрашающего вида и большой силы. Загрустил киевский князь и огорчился: «Да неужто нет на Руси никого, кто бы вышел против того печенега?» И тогда подошел к нему седой старец и молвил:

— Не тужи, княже, есть у меня один сын меньшой дома. Четыре сына мои в твоем войске, а этот дома остался. С детства никому не удавалось его победить. Кожемяка он, и силища у него в руках неимоверная. Пожурил я его однажды, так парень в сердцах взял и порвал кожу руками. Кто еще сумеет сделать такое?

— Ну, зови сына сюда! — обрадовался Владимир Святославич.

И вот явился кожемяка перед лицо князя. «Сможешь ты победить вон того печенега?» — спросили его. Тот замялся, отвечая: «Не знаю, могу ли я сладить с тем печенегом. Пусть меня испытают. Нет ли где быка у вас побольше, да посильнее?» Скоро нашли такого быка, разъярили и пустили на парня. Юноша не дрогнул, изловчился, ухватив его руками за бок, вырвал кожу вместе с мясом и повалил животное наземь.

— Вижу, можешь сразиться с печенегом! — порешил Владимир.

А в стане противника уже устали ждать: «Ну, где же ваш боец? Наш-то уже давно готов!» Выпустили они на поле своего великана. Когда против него вышел приземистый русский боец, стали печенеги смеяться над ним: куда, мол, ему против нашего!