Слово о князе Владимире

И все это — княжеские отпрыски. Отцовский долг требовал соответствующим образом позаботиться о каждом. Нельзя не учитывать и тех, кто родился от наложниц или челядинок. И хотя князь теперь звался христианином, прежние, «языческие» браки обязывали ко многому, и он проявил большое душевное благородство по отношению ко всем своим детям — никого не обошел, никого не обидел. Даже тогда, когда его приемыш — Святополк вступил с врагами в заговор, чтобы захватить престол, Владимир не казнил изменника, а, продержав около года в темнице, выпустил на все четыре стороны. Однако от сыновей он требовал полного послушания и умел поставить на своем, если кто-либо из них норовил ему перечить.

Прошло два десятилетия с той поры, когда он утвердился в Киеве и за многими делами и войнами не заметил, как парни подросли, а старшие и вовсе повзрослели. Все они содержались и воспитывались при княжеском дворе, и при каждом, как водится, находился дядька-наставник. По всей видимости, Владимир Святославич общался с сыновьями весьма редко за недосугом, но то, что он о них помнил постоянно — это бесспорно. И теперь, когда настало время подумать о сохранении своей власти над столькими городами и землями, князь все более присматривался к каждому, прикидывая, кого куда лучше назначить наместником или посадником. Владимир часто наведывался к ним в «отний» дом на Старокиевской горе, интересовался, как они обучаются грамоте и книжному чтению, умеют ли сидеть в седле и владеть оружием. Не мог не заметить, что все были разными, непохожими друг на друга, и даже Рогнедины дети сильно рознились между собой во всем.

Изяслав выглядел довольно хилым и малоподвижным. Отца сторонился и боялся. Зато ходил в любимцах у матери. Полной противоположностью ему оказался Ярослав — чрезвычайно подвижный и шустрый, несмотря на хромоту (повредил ногу в раннем детстве), превосходный наездник. Кроме того, юноша с малых лет пристрастился к книгам и овладел несколькими языками — свободно читал византийские, немецкие, латинские и иные рукописные тексты. Думал ли тогда родитель, что именно этот неказистый паренек будет его верным последователем и во многом превзойдет отца, более того, станет единственным продолжателем всего княжеского рода? Мстислав отличался от остальных братьев поистине богатырской силой и красотой. Вот как его характеризовал сам летописец: «Был же Мстислав дебел телом, прекрасен лицом, с большими очами, храбр на ратях, милостив, любил дружину без меры, имения для нее не щадил, ни в питье, ни в пище ничего не запрещал ей». Мстислав оказался последним соперником Ярослава в борьбе за отцовское наследство. После долгой войны между ними произошел первый раздел Киевского государства по Днепру. Правобережье с Киевом отошло к Ярославу, а левобережье с Черниговом — Мстиславу. И только после его смерти в 1036 году Ярослав стал безраздельно властвовать на всей территории Руси.

Подбирая кандидата на то или иное место, Владимир Святославич прежде всего исходил из личных качеств каждого из своих отпрысков и значимости данного края или города для Киева. Не выделяя особо кого-то из сыновей, он не назначал и преемника на киевский престол, нарушив традицию, существовавшую до него и продолженную после его смерти. Вероятно, не видел никого, кто мог бы претендовать на роль главы государства.

В Новгород Владимир посадил старшего по возрасту — Вышеслава, рожденного варяжкой Оловой. Однако тот вскоре умер, и новгородским наместником пришлось сделать Ярослава — сына Рогнеды, переведя его из Ростова. А в Ростове сел Борис — старший сын Анны. Другой сын Рогнеды — Изяслав был назначен в Полоцк, тот самый отдаленный угол северо-западной Руси, где целые столетия после него гнездились своевольные и удалые потомки.

Самого младшего сына Глеба Владимир назначил наместником в Муроме, расположенном на восточной окраине княжества, в глухом лесном краю, жители которого имели независимый норов, отразившийся в характере былинного богатыря Ильи Муромца. Очень скоро и этот княжеский отпрыск возымел амбиции в отношении Киева и вступил в тайный союз с Ярославом.

Наместником в древлянской земле стал сын Владимира от древлянки Малфриды Святослав. Его положение с самого начала было весьма неустойчивым, и само назначение к древлянам, утратившим со времен походов в эти края княгини Ольги свое значение как племенного союза, видимо, состоялось благодаря племенной принадлежности матери Святослава. Просидев тут до самой кончины отца, он пал первой жертвой братоубийцы Святополка, решившего свести счеты со всем семейством киевского князя.

Младший сын Рогнеды Всеволод, посаженный на Волыни, явился основателем Владимиро-Волынского княжества, которое впоследствии, объединившись с Галицким, при Романе и Данииле Галицком достигнет вершины своего могущества и будет признано самим Римом и германскими императорами как суверенное.