Слово о погибели земли Булгарской (СИ)

Канглы, киргизы, токсобичи-половцы и кереиты,

И унгираты, другие казахи и каракитаи.

С ними найманы, башкиры - богатством и славой покрыты,

Бродники, торки, огузы, уйгуры - народ из Китая.

Сто тысяч воинов разных племён и народов восточных,

В год буйной огненной курицы, здесь собрались без отказа,

Как сто колен предков их, в деле воинском точных,

Все ожидали от ставки монгольского хана Батыя приказа.

"Дал нам наказ курултай о походе к последнему морю, -

Даль озирая с холма, стал Батый говорить Сугедею, -

Так Чингисхан повелел перед смертью, и с этим не спорю,

Но не разбив нынче Русь, степь свою удержать не сумею.

Пусть мне Гуюк говорит, что желает про трусость и время,

Нужно булгар до конца усмирить, и все русские силы.

Сорок народов веду я и это тяжёлое бремя,

Вместо кочевий весь Дешт-и-Кипчак превратить в их могилы!"

"Быть осторожным как волк, не лишает воителя чести, -

Так отвечал Субедей и вдруг начал натужно смеяться, -

Знают в Рязани теперь от купцов и лазутчиков вести,

Будто Котян убежал, и считают, что будем мы гнаться!

Мы много лет на булгар нападали с Кугудзем-найоном,

Их города мы сравняли с землёй и джихад победили.

Вождь их Баян всё трубил, что Биляру не быть покорённым,

Рано решили глупцы, что монголов они победили!"

Вышли теперь из шатра и другие царевичи дружно,

После арака смотрели они беззаботно и ленно.

Стали смеяться они заодно, посчитав, что так нужно

Войску всему показать, что уверенность их неизменна.

Были враги их - двенадцать кипчакских племён половецких,

Множеством орд, куреней, властелинами мира...

Между морей, гор, лесов, городов, нив и долов мертвецких,

Мир их лежал от Карпат и Днестра до предгорий Памира.

Половцы были потомки погибшей державы тюркутской,

Средневековой империи, самой в то время великой.

Белую Вежу разрушили, с Дона отбросили русских,

Киев сжигали, степные сыны самых разных религий.

Издревле половцам были открыты все двери к соседям:

С венграми были в родстве, с хорезмшахами, с русью братались.

Кланялись храмам любым: православным, латинским, мечетям,

В междоусобицы там без разбора ко всем нанимались!

Как же случилось, что орды такие, не знавшие горя,

Стали на запад бежать, оставляя луга и друзей, и аулы?

И отступили уже за Кавказ и за Чёрное море,

И не держали без страха на Волге уже караулы?

Если сказал кто-нибудь бы о том половецким каганам,

Лет двадцать полных назад, заслужил бы издёвки.

Ныне токсобичи их служат верно монголам поганым,

Прочие орды предав за просторы, стада и кочёвки!

Целую вечность назад, двадцать лет, полных трудных свершений,

Начался долгий поход на огромный Хорезм многолюдный.

Там половецкая знать проживала немало уже поколений,

И для монголов тогда он задачей был важной и трудной.

Путь от Каспийского моря до мыса в Персидском заливе,

И от Кабула до самых восточных отрогов Кавказа,

Пройден то в жаркой безводной пустыне, то в горном массиве,

В битвах, осадах и мщеньи, как учит монгольская Яса.

Был разорён Самарканд, Бухара и столицы другие,

Словно вернулся сюда Александр Македонский и греки,

Весь был Иран покорён богатейший и земли благие -

Мир ремесла и торговли, искусства тогда, и навеки...

Подвиги там Субедей и Джебе, и Бату совершили,

В Азербайджане настигли они, наконец, хорезмшаха.

Половцы, в Грузии жившие, с ними сражаться решили.

Царь их Георгий IV повёл всех на битву без страха.

Храбро сражались грузины: с крестами, в железных доспехах,

Против монголов и тюрков, но были разбиты жестоко!

Нахичевань разгромив, вскоре прочих достигли успехов,

Через лезгин всех огнём и мечём проложили дорогу.

В сердце Кавказа аланы и половцы их поджидали.

Половцев смог Субедей подкупить, распалив аппетиты.

Бросив алан, половецкие ханы от битвы сбежали.

После раздельно аланы и половцы были разбиты.

Те, кто остался, сбежали к Котяну на Чёрное море,

Думали, дальше продвинутся ни у кого нет закалки,

Только монголы дошли до Днепра, и совсем не в изморе.

Взяв половецкий Судак, Субедей-багатур вышел к Калке.

Раньше Котян попросил византийцев бы дать в помощь войско,

Но крестоносцами Константинополь давно захвачен.

И обратился хан к русским, не сведущим в деле монгольском,

Ведь без тяжёлой пехоты и конницы битвы исход очень мрачен.

И города-государства князей русских в дело вмешались,

Половцу-другу, а чаще врагу помогать из гордни.

Славой, торговлей, богатой добычей они искушались.

Малое войско монголов считая пустячной твердыней.

И кто бы знал, что Калка - тихая река

Их поглотит как вечности колодец,

И понесёт вода речная сквозь века

Примером русской спеси и усобиц?

Пускай бы половцу с монголом враждовать -

Летали бы в своих степях, как птицы,

И надо же Мстиславу было двинуть рать

За спор чужой - куманские границы.

Дружины русских постреляли, посекли -

Батыры Субедея дрались смело,

Но даже встать для боя вместе не смогли

Князья, пошедшие с Мстиславом в это дело!

Бич вечный русских - погибать в чужой войне,

И действовать оружием без меры...

И, помня Калку, горько нам теперь вдвойне

За гибнущих без истины и веры!

Мало, что половцы бросили русских в войне, как аланов,

Так же как прежде других, усыпляя превратным глаголом,