Слово о полку Игореве

Итак, перед нами две редакции Задонщины. Одну мы условно назовем Краткой (список К-Б), другую — Пространной (список И1 и сходные).[О Краткой и Пространной редакциях Задонщины совершенно определенно писал уже B. Ф. Ржига (Повести о Куликовской битве. М., 1959. С. 20), ср.: Ржига В. Ф. Слово Софония-ря-занца о Куликовской битве («Задонщина»)//Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина. М., 1947. Т. 43. C. 38. Не вполне ясна позиция Р. П. Дмитриевой. С одной стороны, она пишет: «Отличия К-Б списка от остальных списков настолько велики, что вполне закономерным является выдвигаемое в ряде исследований определение его как особой краткой редакции» {Дмитриева Р. П. Приемы редакторской правки книгописца Ефросина//«Слово» и памятники. С. 264). И в полном противоречии с этим в другой своей статье исследовательница пишет: «Мы не можем употреблять названия „краткая редакция“ и „пространная“, так как то, что понималось до сих пор под пространной редакцией, не является единым текстом, противостоящим краткой редакции» {Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 202). Но те отдельные чтения, которые связывают К-Б с С, не могут быть сопоставлены по своему значению с кардинальными отличиями списка К-Б от всех остальных списков, объединенных и композиционным, и идейным, и стилистическим единством. Отличия С (и сходных мест К-Б) от И1 и У столь небольшие, что их нельзя назвать редакционными (как это делает Р. О. Якобсон). Зато различия С и К-Б настолько велики, что оба списка нельзя объединить в один извод (как это делает Р. П. Дмитриева), ибо другой «извод» (в который Р. П. Дмитриева включает списки И1 и У) окажется ему не «равновеликим»: ведь расхождения между списками И1 и У «незначительны и существенных смысловых отклонений между ними нет» (Там же. С. 208). {См. также: Дмитриев Л. А. «Задонщина» // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2 (вторая половина XIV–XVI в.), ч. 1: А — К. С. 345–353; Дмитриева Р. П. Задонщина//Энциклопедия. Т. 2. С. 202–211.}] Слово о полку Игореве имеет прежде всего черты близости со списками И1 и сходными памятниками, хотя отдельные его чтения созвучны и списку К-Б.

Наличие двух редакций Задонщины и особенно их отношения к Слову ставят перед исследователями новую задачу. Выяснение взаимоотношений Слова и Задонщины возможно только после предварительного рассмотрения трех вопросов:

1. Текстологических отношений Задонщины с другим произведением о Куликовской битве — Сказанием о Мамаевом побоище, с которым обе редакции Задонщины имеют черты сходства.

2. Истории текста Задонщины, т. е. выяснения того, какая из сохранившихся редакций памятника может считаться первоначальной, а какая вторичной. Впрочем, логически возможен вариант, когда обе редакции могут быть производными от архетипа, имевшего черты и той и другой. В связи с этим необходимо восстановить первоначальный архетип памятника, проследить дальнейшую его судьбу (попытаться установить время, автора и источники каждой из редакций Задонщины).

В литературе было предпринято несколько попыток составления архетипа Задонщины. Однако исследователи при этом исходили не столько из реального соотношения дошедших до нас списков Задонщины, сколько из их отношения к Слову о полку Игореве. Все чтения любого из списков, напоминающие Слово, возводились к протографу повести о событиях 1380 г.{Подробнее об этом см. Приложения к настоящей работе.} Но если считать вопрос о соотношении Задонщины и Слова еще требующим разрешения, вряд ли такой путь реконструкции можно считать правильным.

3. Текстологической связи Слова с редакциями, видами и списками Задонщины с тем, чтобы определить, чем объясняются совпадения отдельных чтений Слова с различными текстами Задонщины. В самом деле, если будет доказано, что Слово текстологически связано только с Пространной редакцией Задонщины, а последняя восходит к Краткой и не имеет никаких других источников, которые могли быть отождествлены непосредственно (или опосредованно) со Словом, то Песнь о походе Игоря придется признать произведением вторичным, а Задонщину Пространной редакции первичной.