Слово о полку Игореве

Поэтическое воображение автора Слова привлекла трагическая гибель юного князя Ростислава в 1093 г. в реке Стугне («б бо тогда наводнилася велми»), когда «плакася по нмъ мати его… повелику уности его ради».[ПСРЛ. Т. 2. Стб. 210, 212.] Смерть князя «описана в точном соответствии с летописным текстом».[Рыбаков. Русские летописцы. С. 480, 483.] Автор Слова, возможно, знает летописную запись о пожаре Городенска в 1183 г. («Трубы трубятъ городеньскии») и уж наверняка — о походе в том же году Святослава Киевского по Днепру, в результате чего был пленен Кобяк («поиде… по Днепру…. яша Кобяка»).[ПСРЛ. т. 2. Стб. 631, 632.] Он негодует вместе с летописцем на княжеские усобицы и, в частности, на свары между Рюриком и Давидом («бывши распре межи братьею», 1177 г.).[ПСРЛ. т. 2. Стб. 603.]

Наиболее обобщенно в Слове дан образ полоцкого князя Всеслава, но эта обобщенность сочетается с неточностью изложения ряда сведений о его подвигах.[[О Всеславе Брячиславиче в «Слове» см.: Творогов О. В. Всеслав Брячиславович//Энциклопедия. Т. 1. С. 256–261; Соколова Л. В. Образ Всеслава Полоцкого в «Слове о полку Игореве»// ТОДРЛ. СПб., 2002. Т. 53. С. 23–58.]] По Слову, Всеслав «скочи къ граду Кыеву и дотчеся стружиемъ злата стола Киевскаго». В данном случае автор использует летописный образ — «взять (добыть) город копьем» (см. под 1097, 1237, 1287 гг.). Однако Всеслав Киева не брал, а занял княжеский стол в результате народного восстания. Он не «скочи къ граду Кыеву», а был извлечен горожанами из «поруба». Чтобы несколько приспособить идеализированный образ Всеслава к событиям 1068 г., автор Слова употребляет глагол «доткнуться», т. е. коснуться.[Даль. Толковый словарь. Т. 1. С. 484.] Получалось, следовательно, что князь только прикоснулся к киевскому столу, пробыв на нем семь месяцев.[Слово-1950. С. 456 (соображение Д. С. Лихачева); Ангелов Б. С. Бележки върху «Слово о полку Игореве»//Известия на Института за българска литература. София, 1957. Кн. 5. С. 456–459.]