Слово о полку Игореве

Выводы В. Ф. Ржиги об устном (песенном) происхождении и бытовании Задонщины поддержала В. П. Адрианова-Перетц в рецензии на академическое издание повестей о Куликовской битве. Она писала, что «чрезвычайно плодотворным для восстановления текста „Задонщины“ является утверждение В. Ф. Ржиги „о значительной роли песенного начала“ (с. 398) в самом жанре произведения».[Адрианова-Перетц В. П. Рец. на кн. «Повести о Куликовской битве»//ИОЛЯ. 1960. Т. 19, вып. 2. С. 158.]

B. П. Адрианова-Перетц считает, что «есть эпизоды в Задонщине, наводящие на предположение, что в основе их лежат народные предания или песни».[Адрианова-Перетц В. П. Историческая литература XI — начала XV в… С. 132.] Список К-Б для нее — «запись, сделанная по памяти».[Адрианова-Перетц. Задонщина. (Опыт реконструкции). С. 221.]

Для А. В. Соловьева Задонщина — «поэтический ритмический эпос, похвальная песня героям». «Наличие вариантов „Задонщины“, — по его мнению, — объясняется тем, что некоторые из них были записаны с голоса». Это, в частности, он относит к тексту К-Б.[Соловьев А. В. Автор «Задонщины» и его политические идеи//ТОДРЛ. М.; Л., 1958. Т. 14. C. 188–189. В последнее время сторонником того, что Задонщина пелась, выступил А. В. Позднеев. В Задонщине А. В. Позднеев обнаружил «попытки упорядочения кондакарного стиха». Примеры он приводил из Краткой редакции (Позднеев А. В. Стихосложение древней русской поэзии // Scando-Slavica. 1965. T. 11. S. 19).]

С другой стороны, Б. Н. Путилов утверждает, что «связи „Задонщины“ с фольклором ограничиваются преимущественно стилистикой и, по-видимому, совсем не касаются сюжетной и композиционной сторон».[Путилов Б. Н. Куликовская битва в фольклоре. С. 125. Вывод Б. Н. Путилова повторил недавно Д. С. Лихачев, для которого «ясно одно: при наличии отдельных фольклорных стилистических оборотов „Задонщина“ отнюдь не фольклорное произведение» (Лихачев. Черты подражательности «Задонщины». С. 90). И в то же время для Д. С. Лихачева список К-Б «представляет собою запись по памяти, сделанную Ефросином, любителем народных произведений» (Лихачев Д. С. О названии «Задонщина» // Исследования по отечественному источниковедению. М.; Л., 1964. С. 475).] Впрочем, этот вывод надо принимать с осторожностью, ибо он основан на тезисе о происхождении поэтических мест Задонщины из Слова и на представлении о первоначальном тексте Задонщины в рамках реконструкции В. П. Адриановой-Перетц, т. е. в основном по Пространной редакции, где книжный элемент резко усилен.

Признание устного происхождения Задонщины[В последнее время об этом писал С. Н. Азбелев (Азбелев С. Н. Литература периода национально-освободительной борьбы и становления единого Русского государства // Русская литература и фольклор (XI–XVIII вв.). Л., 1970. С. 65).] неизбежно влечет за собой вывод первичности Краткой Задонщины, ибо Пространная редакция по своему содержанию чисто книжного происхождения и содержит главным образом элементы фольклора в тех местах, которые восходят к Краткой редакции.

Б. Н. Путилов обратил наше внимание на то, что в К-Б по сравнению с Пространной редакцией Задонщины формула отрицательного параллелизма выдерживается более последовательно (ср. фрагменты № 8, 14) и чаще выступает в его трехчленной форме.[В. Ф. Ржига насчитал в Краткой редакции шесть случаев применения формулы отрицательного параллелизма, относя ее к особенностям творчества самого Софония (Ржига В. Ф. Слово Со-фония-рязанца… 1947. С. 34).] Да и вообще фольклорные формулы в К-Б употребляются гораздо более строго и систематично, чем в каком-либо отдельно взятом списке Пространной редакции.[Пользуясь случаем, благодарю Б. Н. Путилова за его интересные наблюдения о стилистике списков Задонщины.] Это, несомненно, говорит в пользу близости к фольклорным истокам стилистических особенностей Краткой Задонщины.

Считая первичную Задонщину произведением устного творчества, трудно объяснить ее текстуальную связь со Словом о полку Игореве, если отстаивать тезис о первичности Слова. Представить себе, что Задонщина несколькими поколениями исполнялась в течение почти 100 лет (с конца XIV до конца XV в.) и сохранила нюансы текстологической зависимости от своего первоисточника, практически невозможно.