Слово о словах

Но взрослые привыкли к языку; привыкли сами говорить и понимать то, что говорят другие. И они невольно начинают вкладывать в каждый издаваемый ребенком звук то значение, которое им (а вовсе не ему) представляется наиболее подходящим.

Бормочет он что-то вроде «мамама», и мать в восторге уверяет, что он уже «начинает говорить», «называть ее». Вырвется у него «папапа», и она даже обижается: почему он отца любит больше, чем ее?! А ведь у малыша в это время наверняка нет еще никакого представления о том, что в мире живут люди, много людей, что они разные, что одних называют «папами», других «мамами», третьих «тетями» или «дядями». Словом, взрослые навязывают малышам свое понимание невнятных звуков, которые те, ни о чем не думая, издают.

Доказать, что это верно, не так уж трудно.

Вот вы, наверно, думаете, что слово «мама» всюду и везде, у всех народов мира означает в устах младенцев «мать». Ну, так ничего подобного[14].

В русском языке, в немецком, во французском – это так.

А у грузин слово «мама» означает вовсе не «мать», а как раз наоборот – «отец»; «мама» по-грузински значит: «папа»! Вам это, вероятно, покажется очень странным, даже смешным.

Ничего смешного здесь нет. Древние римляне этим же словом «мамма» называли грудь женщины, кормящей ребенка молоком. Именно поэтому и сейчас у нас в зоологии класс, млекопитающих животных называется латинским словом «маммалиа». Почему же так получается?

Это довольно понятно. Ребенок без всяких особых мыслей лепечет свое: «мамма, мамма», а взрослые толкуют это по-своему. Одним представляется, что он зовет «мать», другие считают, что он обращается к отцу, а третьим кажется, будто он никого не зовет, а просто голоден, хочет есть. Все они одинаково правы, и все в равной степени ошибаются.

У нас, русских, в детском языке отец называется двумя совсем друг на друга не похожими словами: «папа» и «тятя». Слово «дед», «деда» у нас значит «отец отца» (или матери), – «баба» – «мать матери» (или отца). Мы думаем, что так оно должно быть и повсюду.

А в других языках?

У англичан «дэд» (дэдди) значит «отец», «папа». Слово это совсем не похоже на наше «папа», но довольно близко напоминает «тятю» и особенно «дядю». Поставьте рядом такие слова, как «деда», «дядя», «тятя», «тетя», и вы невольно подумаете: да может быть, это одни и те же звуки, только чуть-чуть по-разному выговариваемые?

То же самое мы видим повсюду в мире. Слова эти часто очень похожи, а значат они повсюду разное.

У турок и у родственных им народов слово «дади» значит «няня», а во Франции слово «дада» – «игрушечный конек», «лошадка на палочке».

Французские малыши к тому же говорят «додо» вместо нашего «бай-бай».

В Грузии дедушку называют «бабуа», бабушку – «бэбиа», а маму, как это ни странно на наш слух, – «дэда».

Да нет даже надобности углубляться в дебри чужих языков. У нас в русском языке слово «папа», как известно, значит «отец». Но вот возле Пскова до сих пор в детском языке это же слово означает также «хлеб», «кушанье». «На, на, поешь папы!» – такую странную фразу можно услышать там из уст матери или бабушки, разговаривающей с маленьким ребенком. То же самое наблюдается и на Западной Украине[15]. И опять-таки удивляться не приходится: как слово «мамма» может получить в понимании взрослых то значение «мать», то смысл «материнская грудь», так и «папа» иной раз понимается как «отец», а иной – как «еда», «питание». Все дело в том, что так называемый «детский язык» на самом деле придумывают и растолковывают вовсе не сами грудные ребята, а их взрослые воспитатели, те люди, которые уже умеют говорить, понимают, что такое язык и для чего он нам нужен.

Так в наши дни люди говорящие «помогают» объясняться тем, кто говорить еще не умеет. Без этой помощи у них бы ничего не вышло.

Но ведь тысячелетия назад, когда люди впервые овладевали речью, на земле еще вовсе не было говоривших живых существ, ни больших, ни малых. Никаких «учителей», никаких «помощников» у древнего человека не было. И конечно, он никак не мог «начать говорить», «овладевать языком», тем способом, каким сейчас овладевают им наши ребята, учась у других. Безусловно, детский язык не мог быть и никогда не был основой, началом «большого» человеческого языка.

Есть и другие доказательства справедливости этих возражений.

Некоторые слова и словечки, которые обычно считаются «детским лепетом», на самом деле имеют свою очень долгую и сложную историю и свое, совершенно недетское, происхождение.

Вот, например, уютное, сонное слово «бай-бай», – от одного его звука глаза слипаются. Кто, казалось бы, мог его выдумать, кроме засыпающего в теплой кроватке ребенка?