Слово о смерти

Это понятие аскетическими писателями называется духовным видением, потому что при нем подвижник видит умом и ощущает сердцем невидимые козни невидимых врагов957. Свое нравственное понятие о падших духах святой Игнатий Богоносец изобразил так: «Лживый дух себя проповедует, своя глаголет, самоугоден бо есть, себе прославляет, гордыни бо есть полн, лжесловесен, прелестен, ласкосерд, ласкателен, хитр, стихосшиватель, блядив958, несогласен, велеречив, ползок, боязлив; от его действа да избавит вас Иисус Христос»959. Также: «О, всех злых духов лукавнейший душе от своего злоумия! Чрева ради побежден и тщеславием обесчестен еси, сребролюбием и любоначалием в нечестие привлекавши. Ты велиар, дракон, отступник, змий стропотный, ты от Бога, отступивый от Христа отлучивыйся, от Духа Святого отчужден и от лика ангельскаго низриновен еси, законов Божиих ругатель и враг законных»960.

Такое познание духов, такое видение их — познание и видение, существенно нужное! Оно в полноте своей доставляется внимательною иноческою жизнью. Оно — дар Божий, которым увенчивается собственный посильный подвиг подвижника, усиливающегося усмотреть невещественные лица демонов, как в зеркале, в Священном Писании, в писаниях святых отцов и в собственной деятельности. Оно — разсуждение духовом961, дар Святого Духа. С этим даром сопряжена победа над греховными помыслами, мечтаниями и ощущениями; побеждаемому ими доказывается этим, что он не стяжал еще дара, но обольщается, обманывается, пленяется невидимым врагом. Посредством духовного видения духов они видятся в их действиях: видеть самое существо духов даруется или попускается очень немногим, по особенному промыслу Божию. Самопроизвольно отъемлющие завесу и покров, установленные Самим Богом, вторгающиеся насильно и дерзостно в мир духов подвергаются величайшим бедствиям962.

В заключение скажем: Божественное Откровение объяснило нам сотворенных духов, нашу душу, наше тело в той степени, в какой это познание нужно для нашего спасения. Как создание Божие, духи, душа, самое тело наше, все предметы видимой природы остаются в сущности тайною для нас, будучи постижимы только отчасти. При благочестивом созерцании творений Божиих и по причине такого созерцания вступим в ряды созданий, как несомненно принадлежащие к ним, прославим Создателя нашего и в недоумении пред Его всемогуществом и премудростью принесем смиренное и истинное исповедание вместе с Давидом: Чудна, Господи, дела Твоя! страшно удивился еси! Удивися разум Твой от мене, Утвердися: не возмогу к нему963. Бог наш, на небеси и на земли, вся, елика восхоте, сотвори964.

Статья вторая О рае и аде

1. О рае

Бержье965 признает существование земного рая, приводит о месте его мнение позднейших западных ученых и церковных писателей, находит, что страна, орошаемая реками Тигром и Евфратом, не соответствует описанию Моисея, который при описании рая упоминает о этих реках, что святые отцы, жившие на этих местах, имевшие страну пред глазами, ничего не говорят о земном рае. Бержье приходит к заключению, что земной рай разрушен всемирным потопом.

Бержье признает и существование небесного рая. О местонахождении его он отказывается сказать что-либо определенное. Впрочем, упоминает о Енохе, благоугодившем Богу и взятом в рай, о душе разбойника, введенной Спасителем в рай, о восхищении в рай святого апостола Павла.

«Правду сказать, — говорит Бержье, — Иисус Христос сказал нам, что награда наша будет на небе966». Далее западный писатель говорит: «Вера научает нас, что после общего воскресения души блаженных соединятся с телами их; но святой апостол Павел научает нас, что воскресшие и прославленные тела причастны естеству духов, следовательно, они будут в таком состоянии, о котором мы не можем составить себе никакого понятия».

2. О аде

О аде Бержье говорит пространнее и определеннее, нежели о рае. Сделаем из статьи его967 нисколько извлечений.

Выписка 1. «Ад — место мучений, в котором грешники после этой жизни подвергнутся казни за свои преступления. Итак, ад противоположен небу, или раю, где праведники получают награду за их добродетели».

Выписка 2. «Еврейское шеол, греческое тартарос и адес, латинское инфернус и оркус, ад, выражают, в собственном смысле, место низкое и глубокое, а по аналогии (по подобию) — гроб, местопребывание мертвых. Иудеи употребляли еще слово геенна или гегинон — так называлась долина близ Иерусалима, в которой находилась печь, именуемая тофет; в этой печи иступленные идолопоклонники содержали огонь, чтоб приносить в жертву, или посвящать, детей своих Молоху (идолу). По этому поводу в Новом Завете ад часто называется геенною огненною, долиною огня».